Три закона. Закон первый – Выживание

На столе стояли однозначно мониторы. Но каких-то устаревших конструкций. Тёмные, разного размера и толщины. Но всё же слишком толстые — тот, что я рассматривала, центральный, маленький, был в сантиметр толщиной. Некоторые поблёскивали трещинами. Никакой сопутствующей аппаратуры не было видно — наверное, это трансляторы. Все из какой-то грубой пластмассы, покрыты пылью. Все стоят на простецких подставках. Все имеют шнуры. И шнуры эти уходят куда-то в сторону. Я проследила их путь…

— Чтоб я сдо-ох… — протянул вдруг Мичлав за спиной, шаря лучом фонаря. — Это докатаклизмовые штучки!

— Как так? — забыв про шнуры, я обернулась.

Охотник теперь скривился ещё больше и даже как-то отстранился от того, что рассматривал секунду назад.

— Вы ошибаетесь, наверное…

— Ты ещё льстишь себя надеждой, что я могу ошибаться?

— Да как же это возможно? Откуда это здесь, посреди джунглей?..

И тут меня настигла гениальная догадка — от собственных слов.

— Мичлав, так, может, это подземная База Знаний?! — глаза загорелись от предвкушения чуда. — Их же наверняка не все отыскали! Это же значит… О-о-ох!..

— Ну-ну, не обольщайся! — мужчина снисходительно усмехнулся. — Инсулия — молодой остров. Он образовался уже после Катаклизма.

Секунду я соображала под волной восторга. Память подсказала истину.

— Ну да, верно… Это не может быть База Знаний… Но тогда что это за ерунда?

— Да похоже, что запрещёнка, — Мичлав цокнул уголком рта, незаинтересованно разглядывая теперь полки стеллажей и кивая головой. — М-да, похоже на то.

— Какая запрещёнка?!

— Ну ты видишь, что это такое?

— Кажется, трансляторы…

— Верно, молодец, малышка. Но докатаклизмовые записи были запрещены уже лет двести назад. И всё, что к ним прилагалось, тоже. Да, всё это барахло лежало когда-то в какой-нибудь Базе Знаний. Но вместо уничтожения ушло на сторону. Такое по всему миру происходило. Кто-то хотел спасти наследство, кто-то, наверное, нажиться на нём в будущем. Такие незаконные хранилища выслеживали, и всё уничтожали. Но это недолго продлилось, потому что «владельцы» пускали зрителей, и выследить их было легко. Ну а вот тут, на острове, они удачно всё припрятали.

Я слушала, как заворожённая. Такой информации нам в школе не давали, хотя мы проходили тему Баз Знаний очень подробно. Ну… Так казалось.

— Но почему запретили?

— Ты и сама догадаться можешь.

— Из-за пропаганды агрессии? Но ведь литературу не запретили, а там тоже ого-го…

— Ну, малыш, откуда ты знаешь, что у тебя вся литература в доступе? Да никому и не нужно такое счастье… Это вот носители, — Мичлав перевёл луч фонаря на стеллажи со стопками коробков неясного для меня происхождения. — Н-да, порядочно тут этого дерьма.

— А вот тут генератор энергии! Наш, только старый! — я наконец проследовала за шнурами и наткнулась на замысловатую конструкцию из переходников, позволивших подсоединить мониторы к питанию. — Не может быть, чтобы он работал…

— Ну-ка не трогай там ничего! — строго одёрнул меня наставник, но было поздно.

Стряхнув пыль с генератора, подсоединённого к нижней поверхности стола, я повернула рычаг активации. Раздался натужный гул. Сперва будто издалека, но затем нарастающий довольно стремительно.

— Если эта дрянь взорвётся, тебе не жить, — вздохнул Мичлав и за шиворот оттянул меня от издающего странные звуки устройства. — С дисциплиной у нас всё продолжает идти по хреновому пути, верно?

Легко встряхнув за ворот, он сверху вниз заглянул в моё лицо.

— Ну, наставник, это же так интересно… — промычала я, всеми органами чувств следя за потугами генератора.

— Ты ж моя сладкая, — хмыкнул охотник, — интересно будет тебя со стен потом отскребать.

Он хотел сказать ещё что-то (впрочем, не делая попыток выключить старый прибор), но генератор наконец разродился энергией, показал слабенький уровень мощности, и…

Тяжёлый тухлый воздух наполнился неслышным напряжением. Все до единого мониторы загорелись красными точками, и вскоре на них замигали разноцветные картинки, внезапно освещая подземную комнату голубоватым светом…

Двадцать разнокалиберных окон в прошлое. Сквозь трещины изображения изламывались, просвечивали неестественными цветами, будто желая вырваться в реальность. Под пылью кое-где казались серыми. Двадцать разных записей стартануло с секунды, на которой их прервали неизвестное количество лет назад. Прыгая, перескакивая по времени, кривясь, пропадая и возвращаясь вновь, с говором на неизвестных языках, с шипением и музыкой — они предстали перед парой ошарашенных потомков.

— Оно всё работает!.. — с восторгом прошептала я. — С ума сойти!..