Три закона. Закон первый – Выживание

Итак, мы разошлись и двинулись каждый в свою сторону. Перед этим наставник многозначительно поднял бровь, как бы говоря, что мне оказывается доверие, поэтому не подведи. И, чувствуя себя чертовски опытной, я с привычной осторожностью направилась к указанной позиции. Я знаю, как неслышно ступать, выслеживаю всё, что может нарушить тишину. Знаю, как обойти любой лист, чтобы он не всколыхнулся. Вот наконец достигаю намеченного дерева. Чувствуя себя лукавым хищником, целюсь и выстреливаю очередью маячков — в цель! Самка взвилась, чувствуя укусы, но спустя уже пару секунд затихла.

Выглянув из-за ствола, я увидела и вторую самку — мишень Мичлава. Однако он по-прежнему не стрелял, иначе она отреагировала бы так же, как и моя. Кажется, она отошла дальше от его расположения? Может статься, он не попадёт с такого расстояния.

И тут шальная детерминационная оса опять ужалила меня в мозги. Он не попадёт — так я попаду! Я ведь ближе!

Осторожно обойдя дерево, я выползла вперёд, на удобное для выстрела место. Чуть привстала, целясь…

И вскрикнула! ведь спину прожгло острой и горячей болью!..

…Свет в рабочем модуле загорелся, едва его дверь была открыта.

— Каким местом я думал, когда всё это затевал?.. — решительно входя, проворчал Мичлав. — Что стоишь? Раздевайся, снимай майку и садись!

Сам он тоже принялся остервенело сдёргивать с себя ремни оружия. Я, осторожно подобравшись к противоположному краю рабочего стола, начала снимать экипировку. Шевелиться было страшно, хотя все болезненные ощущения пропали уже через несколько секунд после попадания маяков мне под кожу. Их оболочки с анестетиком растворились и обезболили ранки.

Всё, что сказал тогда Мичлав, я не решусь воспроизвести. Эта речь могла бы занять три листа, и цензурными в ней были бы только предлоги. Но я всё выслушала стойко и молча, потому что прекрасно понимала, какую совершила глупость. Чем в тот момент думала, выходя между ним и зверем — не знаю… Мне очень повезло, что стреляли мы маяками, а не боевыми пулями! А если бы нет? Ещё моя вина отягчалась тем, что зверей пришлось убить, ведь они услышали мой крик и сразу бросились на врага. Где-то поселилась новая стая, а лазутчики были потеряны.

— Шевелись, хватит копаться! — рыкнул Мичлав, сбрасывая вещевой жилет на стол.

Он с грохотом выкатил ящик мединвентаря и основную аптечку на середину помещения, ногой толкнул к ним стул на колёсах. Затем, раздражённым жестом повторив приказ садиться, вышел из модуля.

Мне было стыдно… Теперь я действительно чувствовала себя дерьмом. Особенно по сравнению с ним и в его же глазах…

Мой жилет со спины теперь украшал ряд мелких дырочек — семь штук. Вот обрадовались бы журналисты, если б узнали. Хорошо хоть в спину всё это попало, а не в…

Ловя момент одиночества, я поскорее обнажилась, и Мичлав застал меня уже целомудренно прикрывшейся окровавленной футболкой. Он на ходу вытирал руки чистым полотенцем.

— Давай садись! — из единственной неупорядоченной кучи барахла в углу модуля была извлечена старая складная табуретка. С оглушительным стуком она заняла место рядом с медицинским ящиком.

Я осторожно присела на стул, чувствуя постыдный в такой жаре холод. Попыталась посмотреть себе за плечо — ничего не увидела. Особых ощущений также не испытывала — первичная боль от разрыва кожи прошла, а сейчас… словно и нет ничего. Только ручейки засохшей крови чувствуются.

Мичлав подтянул стул ближе и развернул меня к себе спиной. Над нами с треском зажглась мощная ослепительно-белая лампа — я даже вздрогнула в этот момент. Наставник безжалостно рванул её к месту работы, и спина моя согрелась от яркого света.

Ящик мединвентаря открыл своё стерильное нутро. Охотник привычно и быстро залил руки мгновенно испарившимся дезинфицирующим раствором, надел одноразовые перчатки, бумажную маску (едва ли налезшую на здоровенное его лицо) и стал извлекать орудия — тонкий блестящий скальпель, узкий пинцет, простерилизованные в автоклаве…

— А это не опасно? — я решилась подать голос.

— Если только ты чем-то отличаешься от других тварей, — проворчал мужчина. — Тебе память отшибло? Что такое маяки, я спрашиваю? Ну?

— Это п-пули с растворяющейся оболочкой, помещающие в организм животного метку размером два на три миллиметра… организмом не отторгается, врастает под кожу… оболочка растворяется, дезинфицирует и обезболивает рану.

— Браво, мать твою, высший балл по теории… — процедил наставник сквозь зубы.

На спину одна за другой стали ложиться ледяные примочки с анестетиком. Жидкость побежала вниз мерзкими струйками.

— Извините, я поступила очень глупо…

— Слабо сказано! — рявкнул Мичлав. — Скажи спасибо, что ты теперь девчонка, иначе бы!.. Новая стая — как ты её будешь теперь выкуривать? Голым задом? Хотя на твой они теперь могут клюнуть!

— Простите, наставник… — мне действительно было жутко стыдно.

— О прощении будешь своих нянек в своей школе просить!

— Я поняла свою ошибку…

— Вот! Надо было прямо там, посреди леса, без всякого обезболивания как прыщи их тебе выдавить — а я трачу время!