Три закона. Закон первый – Выживание

— Но всё-таки! — я нашла последний довод. — Если они так уж сильно хотят вам навредить, то почему не поднимут против вас общественность? Об этом конфликте даже не знает никто! А общественное мнение тут могло бы сыграть решающую роль!

Мичлав вдруг прищурился, в его карих глазах что-то мелькнуло, а уголок рта опять пополз вверх. Он хотел что-то сказать, но на секунду отвернулся, будто обдумать нужные слова или сдержать улыбку.

— Разумная девочка, — наконец кивнул он мне, продолжающей недоумевать. — Ну вот сейчас и они вышли в народ.

Страница до сих пор светилась над часами. Как отнестись к услышанному я не знала. Конкуренция в нашем мире существует, но она вроде должна быть честной и оправданной. Этому нас всегда учили. Выключив голограмму, я, не подумав, грустно произнесла:

— А они мне предложение о работе прислали…

Ох, зачем сказала?! Мичлав, собиравшийся уже вернуться к мониторам, опять оскалился:

— Ну кто бы сомневался. Но имей в виду, что теперь ничем, кроме спекуляций против Ассоциации охоты, они тебе не позволят заниматься.

— Я не подразумевала, что приму их предложение, — насупившись, я собралась выйти.

— Потому что ты умница, — уже вполне равнодушно подытожил охотник, поворачиваясь к мониторам. — И знаешь, что в таких игрищах большие дяди могут и в порошок стереть. Ты ногу свою проверяла, как она?

— Нормально…

— Раз трепаться со своими не желаешь, то работать начнём через полчаса. И лапу твою я тоже посмотрю.

За эти полчаса я успела вяло позавтракать, вяло полистать остальные новости. О нас продолжали писать. Высасывали темы из пальца. Теперь строились предположения, может или не может несовершеннолетний участвовать в охоте. И может ли этот несовершеннолетний являться конкретно мной. Мою личность перетягивали во все стороны. И оказывается, на Инсулии нашлось порядочное количество анонимов, которые нас видели или даже с нами общались…

Го-осподи!..

Но реагировать на это у меня не было ни желания, ни сил. После разговора с Мичлавом мысли занял другой вопрос. Едва возникшая надежда на то, что кто-то решился встать на мою защиту, не оправдалась. Хотя какая разница — если начать разбирательство против моего наставника, то поддержка от больших лиц всё равно уже обеспечена, чем бы они ни руководствовались! Но почему-то меня это не радует.

Вдруг стало стыдно за себя. Я обвиняю Мичлава в беспринципности по отношению ко мне, гордо не верю в то, что Ассоциация преобразования может восставать против убийства квазиантропов только из корыстных целей. А сама? Мне хочется восстановить справедливость — или просто отомстить неудавшемуся наставнику? Мне хочется отстоять свои права — или просто доставить ему как можно больше проблем?

Мне хочется найти способ бескровно влиять на квазиантропную проблему — или мне просто надо обойти ЕГО?

Отныне я постараюсь думать только о хорошей цели. И не уподобляться… никому.

Подготовка к вылазке отняла не слишком много времени. Все действия уже выполнялись абсолютно автоматически — и это даже умиротворяло. Чистка оружия, пополнение запаса расходников, проверка прочего оборудования, подготовка обмундирования и питания, планирование. Мичлав беззлобно подшучивал над моей заторможенностью, я вяло ему отвечала. Состояние раны на ноге он счёл удовлетворительным. А когда экипировка была готова к завтрашнему дню, отправил меня валяться на койке. Не читать, не болтать — просто валяться! Я сказала, что ему тоже надо бы отдохнуть. Он посмеялся и сказал, что свои силы умеет рассчитать точно. Но скоро ко мне присоединится. Перед тем, как пойти исполнять приказание, я ещё поинтересовалась, а чем грозит этот протест Правительству из новостей? Для него и для Ассоциации охоты? Он в очередной раз оскалился и пообещал, что ни ему, ни Ассоциации ничто и никто грозить не будет — никогда. А уж я-то знаю, что его обещаниям стоит верить.

В жилом модуле, оставшись в одиночестве, я ещё раз залезла в рюкзак, чтобы посмотреть на свои секретные детальки. А потом задремала, свернувшись калачиком на постели. Причём тяжкая полудрёма навалилась так внезапно, что я не подумала задёрнуть занавеску, а потом уже стало страшно лень.

Когда послышались шаги Мичлава, вошедшего в модуль, я не смогла заставить себя подняться и даже открыть глаза. Понимая, что он меня сейчас увидит, захотела только ещё плотнее сжаться в комок и уснуть окончательно, чтобы больше ничего не волновало…

Шаги остановились.

— Боги, это что ещё за сладости?.. — донёсся насмешливый голос охотника.

Но реакции на остроту не последовало. Я почти спала.

Неторопливые шаги возобновились, на меня легло прохладное одеяло, издав при этом досадливое «Лучше б я сдох…». Послышался шорох задёрнутой занавески, и под нарастающим теплом я наконец уснула…

А пробуждение наступило через несколько часов. Проснувшись значительно раньше начальника, я сидела за занавеской в некотором оцепенении от того, что мне успело присниться за эти часы.

— Детка, ты долго собираешься валяться? Надо бы пожрать, а потом уже спи до самого утра.

— Я уже проснулась…

— Тогда чего ты там сидишь?

— Да так…