Три запрета Мейвин (СИ)

Имя Мэдб (Мэйв) переводится, по одной версии, как "одурманивающая", "чарующая" или "отравляющая".

"Болезнь моя одна из двух, против которых врач бессилен: так сказал Фахтна Айлилю" — в саге "Любовь к Этайн" лекарь Фахтна сказал влюблённому в королевскую жену Этайн Айлилю: "У тебя одна из двух смертельных болезней, против которых врач бессилен: либо болезнь любви, либо болезнь ревности".

"Бельтайн явился мне своевременным средством" — в Бельтайн достаточно было провести вместе ночь, чтобы считаться мужем и женой.

Советы

Крадучись обогнув дом, я проникла внутрь через неприметный лаз и осмотрелась. Вино и мёд клонили головы пирующих не хуже сонных зелий сидхов. Наши гости, как и было обещано, не доставили хлопот, большинство уж улеглись на застеленные лавки. Вожака их не было средь них, видно, не захотел возвращаться в душный дом. Пускай.

Отец и мать, верно, уже спали. Зато братья, вопреки обыкновению ложиться рано, ещё оставались промеж пришлых, негромко переговариваясь о чём-то неслышном, лишь младший сидел поодаль, подперев руками тяжёлую голову.

Помнится, уже тогда оцарапало при взгляде на братьев дурное, тревожное, да за своими заботами становишься слепа и глуха к другим — так уж человек устроен, справедливо ли, нет, — о том не мне судить.

Потерянная, смущённая, ищущая ответы на невысказанные вопросы, куда я могла пойти, как не в дом на пригорке?

Орнат не спала. Казалось, занятие это было вовсе ей не свойственно.

Заунывно выпевало веретено в опущенной руке.

— Что, за советом пришла, невеста? — спросила Орнат, не поднимая седой головы.

Меня смутило её обращение. Орнат не была на пире, не видела безымянного гостя и взоров, что он бросал на меня… Верно, прабабке приспела охота подшутить надо мной, до девятнадцатой весны не нашедшей себе мужа, — так я рассудила, утишив смятение.

— Молчишь? Ко мне не приходят молчать. Говори, что принесла на языке. Или уноси прочь. Гранья большая охотница выслушать вздор.

Неприветный прием оттолкнул к порогу. Впервые прабабка отказала мне в совете. Лишь тогда, растерянная неласковым обхождением, увязывая в узел рассыпанные мысли, поняла, насколько привыкла рассчитывать на помощь всеведущей Орнат, и как беспомощна оказалась, лишившись её, точно брошенный матерью ребёнок.

Неспешно таяла кудель. Наскучив молчанием, Орнат подняла глаза, и я увидела, что она вовсе не сердита. Впервые мне случилось застать её опечаленной.

— Так чего ты хочешь от меня, Мейвин? Ведь не мне назавтра идти до рассвета собирать май, чтоб назваться невестой красивого чужака… иль запереться в доме, слушать попрёки Граньи да голос собственных сомнений.

У меня пресеклось дыханье.

— Откуда ты знаешь об этом?..

— Мейвин, Мейвин, я знаю многое из того, о чём предпочла бы не ведать… Что тебе в том чужаке? Он хорош для Граньи… но хорош ли для тебя?

— Кажется, я полюбила…

Орнат обидно усмехнулась моей нерешительности. В досаде я закусила губы.

— Так кажется иль полюбила?

— Кажется… полюбила! — запальчиво выкрикнула, стремясь что-то доказать — больше себе, чем ей…

— Ну-ну… — промолвила Орнат. — Мейвин, он пришёл и уйдёт, а боль останется. В его жизни уже есть одна большая страсть, и это не ты. В битве между вами она всегда одержит победу.

— Эта женщина…

— Разве я говорила о женщине? Ты пришла сюда выслушать совет, но не слышишь меня, Мейвин. Я не скажу тебе того, что ты желаешь услышать. Хотя бы потому, что ты и сама этого не знаешь.

И в этом она была права.

— Но отчего ты не хочешь помочь мне?!

— Этот выбор ты должна сделать сама, никто не станет решать за тебя… и не спрашивай больше, почему так.

— Но как же он?.. — прошептала еле слышно, так, что можно было лишь угадать по губам.

— Кто — он?

— Ты понимаешь, о ком я…

— Ничего-то ты не знаешь, — устало покачала головой Орнат. — Ведь на майские костры нет его власти. Не бойся его гнева или мести. Он из тех, кто сам вершит свою судьбу… но не в этот раз.

— Так кого из них мне выбрать?..

— Я предпочла б, чтоб ты никогда не знала обоих! — горько воскликнула Орнат. — А теперь уходи!

Хоть весна выдалась тёплой, в доме Орнат я продрогла, точно из мая попала в ночи Самайна. Странно, но стоило шагнуть за порог, холод отступил.

Я закрывала глаза и понимала, что совсем не помню лица того, кому почти обещалась принадлежать. Черты расплывались, точно я смотрела из-под воды. Взор слепил блеск доспехов и оружия, корона золотых волос…

Но стоило отпустить мысли на волю, как мне являлся иной образ. И точно наяву: снежная буря во взгляде из-под чёрных ресниц. Тихий голос и усталая улыбка.

"Ты — моё спасение и моё предназначение…"

"Потерять ту, которую любил…"

"Ты носишь её имя и не уступишь ей в красоте".

Я так хотела, чтоб он навестил мой дом ночью накануне Бельтайна…

И прождала до рассвета, без сна, по мгновеньям растрачивая надежду…

Он не пришёл.

Бельтайн

Как знать, чем обернулась бы моя судьба, приди он в ту ночь?

Да что толку гадать о несбывшемся?..

Не меня одну сдерживали запреты. И он, осенний вольный ветер, также сделал тогда свой выбор…

Обо всём том мне ещё предстояло узнать… много позже…

А пока…