Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

Поглядев на безоблачную синь неба и медленно подползающее к зениту солнце, поплелась за ней. В лесу не смотря на тень было жарче и одуряюще пахло травой, пели птички, стрекотали кузнечики, а я лениво думала и вспоминала.

Почему-то так вышло, что моим, Милкиным и Ромкиным воспитанием с детства занимались Анна Николаевна, или как Милка называет ее Ба, и моя бабушка. Правда, моя бабушка как натура возвышенная и утонченная была уверенна, что главное привить детям любовь к искусству, поэтому она отвечала, так сказать, за высокие материи. Именно под ее чутким руководством мы учились есть, прижимая локти к туловищу, танцевать вальс с танго, отличать Ян Вермеера[1] от Питера де Хоха[2], непринужденно цитировать Шекспира и не засыпать от скуки над пьесами Лопе де Вега. Она же таскала нас по всем возможным и невозможным выставкам, балетам, театрам, операм и филармониям.

И пока моя Ба нас окультуривала — с ее слов, — Анна Николаевна, которая преподавала химию в колледже, учила с нами все остальное, занималась, пекла нам пироги, что были под запретом у моей бабушки, водила в парк и на аттракционы. С ней нам разрешалось куда больше и с ней нам было куда веселей. Она умела рассказывать о скучном интересно, а о сложном просто.

Мы с Ромкой ее даже не любили — обожали, и Рома честно признается, что его девяносто три балла по химии целиком и полностью ее заслуга, а я столь же честно могу подтвердить, что геометрию с физикой на пятерки писала тоже только благодаря ей. Это она мне почти на пальцах объясняла задачи по несколько часов подряд и учила со мной доказательства к теоремам, которые наотрез отказывались запоминаться.

— Варька, смотри голубика! — с какой-то непосредственной радостью и детским восторгом воскликнула вдруг Милка и указала рукой на кусты, точнее на поляну за ними.

Сначала я не увидела, а потом присмотрелась и да, голубика.

— Слушай, сто лет ее не ела! — ставя рюкзак на землю и, думая во что не жалко собирать, не менее восторженно сообщила я.

— А тут еще костяника! — азартно крикнула Мила, первой продравшись сквозь кусты.

В общем, минус час и две кепки, плюс куча ягод вперемешку и наши перемазанные, но счастливые рожи.

До деревни мы дошли, когда время перевалило за два часа, и тут же были встречены громким склочным фырканьем и всплеском рук:

— Батюшки, Людка, ты это что ли?! Объявилась?! Что, приехала до бабки родной? Года не прошло!

Мы вздрогнули, застыли и медленно повернули головы.

На обочине стояла дородная женщина в шикарном платье в обтяжку с не менее шикарным декольте. На плечах у нее покоился павловский платок, что взгляд к декольте еще больше притягивал, на ногах туфли с каблуком «я б не рискнула» или «травма рядом». Светлые волосы — кудряшки по моде 50-х, как у Монро.

Разговаривала эта впечатляющая во всех смыслах женщина с каким-то пацаном лет пятнадцати, что имел на редкость страдальческий вид. При нашем появление оживились оба: пацан с явно читающимся на роже понимание, что вот оно спасение и возможность слинять, а она от вида новых жертв.

Честно, глядя на сузившиеся глаза и хищную улыбку ярко-красных губ, я почувствовала себя жертвой! Еще не поняла чего, но жертвой.

Милка же тихо, но очень тоскливо вздохнула, чтобы после громко и радостно-наигранно ответить:

— Азалия Петровна! Как я рада вас видеть!

И я поняла: кто перед нами, о ком скрипела зубами и ругалась Милка после каждого визита к Ба и кто держит в страхе (бандитские группировки нервно курят в сторонке) всю Николаевку, деревни в радиусе пятидесяти километров от нее и администрацию всего городского округа за компанию, в которую она не ленится кататься на стареньком автобусе раз в неделю — а это почти шестьдесят километров — и учить «бюрократических дармоедов» работать и думать головой.

Поняла и почла за лучшее тоже расплыться в самой радостной улыбке.

Чуть нервной улыбке, ибо параллельно вспоминала, что Азалия Петровна — это не только страх и ужас всей округи, но и ходячий аналог многих жизненно-важных тестов, которые делаются совершенно бесплатно и зачастую по принципу: «заочно, но точно».

Список ее тестов возглавляет тест на беременность — определение на глаз, с первой минуты зачатия, а зачастую до него (показатели демографии в районе растут только благодаря Азалии Петровне), затем по популярности и частоте идет тест на отцовство — результат мгновенный, а не 2 недели (показатели разводов тоже растут и тоже благодаря Азалии Петровне), еще есть алкотестер — стопроцентный результат без личного присутствия — и тест на профориентацию, когда не заметил и не поздоровался, а на панель или зону уже автоматически зачислен.

И да, страсти старанием — а что я такого сказала?! — в деревне благодаря Азалии Петровне кипят постоянно и нешуточные. Высшим пилотажем ее сплетен была бедная баба Маня, которая на восемьдесят первом году, сама того не ведая, умудрилась изменить деду Коле под покровом ночи с неизвестным молодчиком.