Три желания Мэйв

Загадать разбогатеть и жить как великосветская дама под носом у бывшей хозяйки – именно то, чего пожелала бы такая мелочная и злобная особа, как миссис Грубойл. Распробовав вкус власти, она превратилась в жестокую госпожу и начала избивать слуг, хотя сама не так давно была в их числе.

– Итак, каков план? – спросил Томми. – Ворваться и украсть джинна? – Он ткнул меня локтем и засмеялся: – Ты должна передать банку мне, как покончишь со всеми желаниями, помнишь? Мермер, я уже близко! Конечно, если мистер Пойндекстер возьмет меня в ученики, я не так расстроюсь, не получив джинна. – Сняв кепку, Томми почесал рыжеволосую голову. – Тут вот какая штука, Мэйв: мистер Пойндекстер расспрашивал меня о твоем джинне, реликвиях и путешествии в Персию.

– Ты все ему рассказал? – спросила Алиса.

– Я решил, раз Мэйв уже об этом говорила, запираться ни к чему, – кивнул Томми. – Кажется, он очень заинтересовался! Я и подумал, если кто из взрослых нам поверит – так это мистер Пойндекстер.

– И он поверил? – удивилась Алиса.

Томми покачал головой.

– Не-а. Ну и что? Это неважно.

Я надеялась, что он прав.

Томми подышал себе на пальцы и потер озябшие руки.

– Надо пошевеливаться, если не хотим околеть от холода, – сказал он. – Пошли. Вернем твоего вонючего сома, Мэйв, а потом отправимся в новое путешествие, идет?

Мы уставились на Дарвилл-хаус. Неужели всего несколько недель назад мы пробрались в особняк, вызвали Мермера и улетели в Персию? Тогда дом был пустым, жутким и удивительным. Теперь же в нем могла остановиться королева со всей своей свитой. Включая вооруженную охрану.

А как проникнуть в запертый особняк, я и понятия не имела.

Подойдя ближе к стене дома, Томми внимательно изучил кирпичную кладку и водосточные трубы.

– Я легко заберусь наверх, – заключил он. – У тебя тоже получится, Мэйв. Ты, Алиса, будешь стоять в дозоре. А мы просто влезем через окно.

– Не вздумайте туда карабкаться! – вскричала подруга. – Вы же разобьетесь насмерть.

– Только не Мэйв, – ухмыльнулся Томми. – Она лазает по стенам как обезьяна.

– Но окна наверняка закрыты, – возразила Алиса.

– Может, закрыты, а может, и нет. Нельзя упускать шанс, – заявил Томми.

– Но миссис Грубойл проснется, если вы станете греметь рамами, – запротестовала Алиса.

Я сняла варежки, размяла пальцы и проверила трубу на прочность.

– Будем надеяться, что за ужином она выпила вдоволь вина, – сказала я, – и уснет как убитая. Она все равно храпит и, скорее всего, ничего не услышит.

Алиса схватила меня за руку.

– Не надо, Мэйв, – взмолилась она. – Все может пойти наперекосяк. Ты поранишься, а если нет – вас непременно поймают. Давайте лучше придумаем что-то другое! Завтра. О, знаю! – щелкнула пальцами Алиса. – Мы могли бы переодеться в горничных и прийти смахнуть пыль у нее в спальне.

Я стиснула ее руку.

– Завтра может быть слишком поздно! Если не остановить мистера Трезелтона, первым делом завтра поутру он уволит моего отца. С его карьерой будет покончено!

Томми замер.

– Ты ведь не отдашь богатею джинна?

У меня заныл живот. Том с самого начала верил, что дальше я передам Мермера ему.

– Нет, если это будет в моих силах. Я лучше истрачу желание на то, чтобы остановить мистера Трезелтона, чем отдам ему джинна.

И все же кое-что я недоговаривала: после исполнения третьего желания банка исчезнет. Том не знал этого, но я-то знала.

Иногда ложь – даже случайная ложь или недосказанность – разрастается слишком широко, и ничего уже не исправить. По крайней мере, мне так казалось. В нужный момент я не рассказала правду и теперь не представляла, как это сделать. Но если нам не удастся вернуть консервную банку, не придется и признаваться.

И все же… Я должна помочь папе. Это я виновата в том, что источник его заработка оказался под угрозой. Нужно все исправить.

– Давай, Том, – позвала я. – Миссис Грубойл, должно быть, уже спит. Лезем!

Я начала карабкаться к одному окну, а Томми – к другому. Пальцы окоченели от холода, что совершенно не придавало уверенности.

Я запретила себе смотреть вниз, вместо этого пристально изучала кирпичную кладку, скрепленную известковым раствором. К счастью, на стене особняка, в отличие от стен пансиона мисс Саламанки, оказалось больше декоративных выступов и каменных вставок. Было за что уцепиться и куда наступить. Впрочем, некоторые из старых кирпичей крошились, и разок моя левая нога чуть не сорвалась. Я едва удержалась.

Алиса внизу только ахнула.

Томми добрался до верха первым и нырнул в глубокий проем окна. Он дергал за раму, тряс и толкал ее – ничего.

Произнеся короткую молитву, просто на всякий случай, – интересно, кто из святых покровительствует взломщикам? – я полезла дальше и вот наконец оказалась у широкого подоконника. Опираясь дрожащими руками и ногами, взобралась на него.

Высокие окна располагались рядом, бок о бок. Открывались они наружу, как двойные двери. В свете уличного фонаря я разглядела латунный замок в виде поворачивающегося полумесяца. Он и удерживал створки. Замок был заперт, но непрочно. Круглую задвижку не провернули до конца.