Три жены

Список продуктов для банкета вручала диссертантам Алевтина Борисовна, сухопарая дама, член ученого совета. Те ахали, хватали ртом воздух: где же это все взять? Алевтина Борисовна щурилась и спрашивала: «Вы действительно хотите защититься?» На этом разговор заканчивался. Ровно треть продуктов попадала на стол комиссии, а две трети исчезали в бездонной Алевтининой сумке.

Вручая список двадцатичетырехлетнему Ревазу Галидзе из Тбилиси, Алевтина поглядела на массивный золотой перстень, украшавший безымянный палец его правой руки, и пожалела, что не приписала на этот раз еще чего-нибудь вкусненького… Такие, как этот маленький грузин, денег не считают. Мальчик хлопал на список своими черными коровьими ресницами, а Алевтина Борисовна подпиливала ноготок: «Очень уж долго читает, наверно, плохо понимает по-русски».

Но Реваз по-русски понимал хорошо, он прочитал список три раза, а потом поднял свои детские глаза на Алевтину:

– Вах!

– Что такое? – ласково поинтересовалась Алевтина.

– Вах, говорю. Это что такое?

Алевтина взяла из его рук бумажку и, тыча пальчиком с подпиленным ноготком в верхнюю надпись, продолжая улыбаться, прочла по слогам:

– Спи-сок про-дук-тов для бан-ке-та.

– Вижу, что список, что я, читать не умею, по-твоему?

– Тогда в чем дело? – Улыбка медленно сползала с лица Алевтины.

– Как в чем дело? Это комиссия кушать будет, по-твоему, или стадо баранов?

– Не понимаю.

– Сколько их? Ну человек десять. Им, по-твоему, двух банок икры хватит?

– Третью можете добавить от себя, – снова заулыбалась Алевтина. – Это список продуктов по минимуму. Добавлять можете все что захотите, без ограничений.

– А вот три банки растворимого кофе – это что, комиссия сразу выпьет, что ли? Или это – три бутылки водки, две шампанского? Фейерверк решила устроить им?

– Что, простите?

– Фейерверк. Ну, салют который, знаешь? Они что, алкоголики? А хлеба столько зачем? У меня лошадь столько бы не съела. Сгущенка? Что такое сгущенка? Зачем здесь сгущенка? Не согласен.

– Ах вот как, – поджала губы Алевтина. – Вы действительно хотите защититься?

– Что значит хотите? Я через два дня защищусь уже!

– Неизвестно…

– Кому не известно? – возмутился Реваз и грудью пошел на Алевтину. – Тебе не известно? Три банки кофе зачем написала? Домой понесешь?

– Я вам не позволю! – взвизгнула Алевтина.

– А кто тебя спрашивать будет, женщина?

Реваз порвал список и швырнул Алевтине на стол. Чуть позже он позвонил своему научному руководителю.

Аспиранта из Грузии Сергею навязали. Он отбивался всеми силами, пока не увидел Реваза. Мальчишка был похож на школьника. В его манерах смешно сочетались горская степенность и мальчишеская неуклюжесть. Когда Сергея утвердили в роли его научного руководителя, грозного вида мужчины привезли ему домой три ящика отменного грузинского сухого вина.

– Это подарок! – заявил Реваз, когда Сергей поинтересовался, что это значит.

– В связи с чем?

– Как? Мы ведь теперь диссертацию с вами писать будем.

Так все и было. Диссертацию они писали вдвоем. Точнее – писал Сергей, а Реваз только излагал отрывочные мысли о том, что история Грузии – самая лучшая история в мире, Грузия самая лучшая страна на свете и так далее. Накануне защиты Сергей отправил Реваза к Алевтине Борисовне, считая, что все позади, но через час мальчик позвонил ему и возмущенно сказал:

– Такой банкет я не хочу. Пусть сама такой банкет делает.

– Реваз, миленький, – начал Сергей, – это такой порядок, понимаешь? Думаешь, мне это надо? Да я съем свой бутерброд и уйду.

– Как? Ты даже не выпьешь со мной за нашу победу?

– Так банкет же для комиссии, тебя туда и не пустят.

– Так не будет, – помолчав и попыхтев в трубку, сказал Реваз, – Мы сделаем по-другому. Я хочу устроить настоящий банкет. Настоящий стол. Настоящий тамада. Приглашаю всех. – И он назвал маленький ресторанчик на набережной, недалеко от факультета.

Так Сергей оказался на банкете во главе стола, рядом с Ревазом. Ресторан был откуплен полностью на весь вечер. Кроме членов комиссии было несколько молчаливых мужчин, которых Реваз представил как своих родственников. Тамада сыпал тостами. «Пьем за тебя, – говорил он седенькому профессору, с аппетитом уплетающему третью порцию шашлыка. – А теперь алаверды. Не понимаешь? Теперь ты пьешь за меня».

В разгар банкета в зал вошли две девушки.

– А это кто? – нагнувшись к уху Реваза, спросил Сергей.

– Я сказал в ресторан только мужчин не пускать, а женщин – пожалуйста. – Реваз потянул тамаду за полу пиджака и что-то шепнул ему.

Тамада наполнил свой бокал и предложил тост за прекрасных дев, которые почтили торжество своим присутствием. Девы захихикали, взяли протянутые им фужеры с вином и подсели к столу. Тут же был объявлен «белый танец», и девы, посовещавшись, решили танцевать только с виновниками торжества. Реваз танцевал, прижавшись к груди полной брюнетки, которая была на голову выше него, а Сергей с невысокой блондинкой.