Три жизни Тани

— Нет-нет, он наоборот её выхаживать пытается, вы задержитесь подольше — сами увидите, как наш признанный герой вокруг самочки вьётся! — хором ответили все.

Действительно: стоило колхи заскулить чуть громче и жалобней, как чёрный кобель поднялся с подстилки, набрал полный рот воды из миски и обдал фонтаном морду колхи. Рыжая собака застонала и открыла пасть, бессознательно стараясь поймать языком стекающие по шерсти капли, и вторая порция вода, доставленная псом, пролилась ей прямо в горло. Колхи проглотила всё и временно затихла под ласково облизывающим её морду языком Чёрного.

— Видали? — шепотом сказали два уборщика и человек, раздающий собакам корм и воду: напоив рыжую собаку, огромный пёс заботливо обнюхал её и теперь вновь облизывал её сухой, горячий нос.

Кравен присвистнул от изумления:

— Впрямь ухаживает! Значит, срослось у них всё вчера, вокруг посторонней суки он бы так увиваться не стал. Кобели породы Чёрного защищают лишь потенциальных матерей своего потомства, так что колхи надо выхаживать. Ветеринаров кликните.

Ветеринары откровенно боялись входить в клетку к бойцовому псу, так что Кравену пришлось вооружить их электрошокерами и заверить, что он держит наготове энергетическую сеть. Впрочем, опасения оказались напрасны: врачам ничего не грозило, Чёрный не проявил ни малейшей агрессии и без единого рыка позволил им осмотреть свою даму.

— Умная псина, понимает, что его колхи помочь хотят, — прокомментировали собравшиеся у клетки работники вольеров.

Все напряглись, когда колхи громко взвизгнула от укола, но чёрный кобель и тут не попытался наброситься на людей в белых халатах, только заворчал предупреждающе.

— Что с ней? Будет жить? — спросил Кравен.

— Перенести бы её к нам в бокс и под капельницу положить, — неуверенно предложили ветеринары, не отвечая прямо на вопрос управляющего.

Их уклончивость была расценена совершенно верно, и Кравен нахмурился, мысленно мечтая добраться до прежних владельцев колхи и свернуть им шеи за то, что довели собаку до серьёзной болезни, подрывающей планы самого Кравена.

— Давайте перенесём в бокс, — неохотно согласился он.

— А пёс позволит? — боязливо оглянулись на чёрного хозяина клетки ветеринары.

Пёс не позволил. Как только принесли носилки, кобель ощетинился, заревел, как медведь, вмиг выгнал врачей вон из клетки и яростно набрасывался на любого, кто пытался войти в дверцу. Работники вольеров матерились и спрашивали у управляющего разрешения усыпить пса или опутать его энергетическими сетями. Кравен задумался и приказал оставить собак в покое:

— Колхи нам нужна исключительно как самка для Чёрного. Если сейчас разлучить их на длительный срок, то кобель может потом не признать её своей подругой. С учётом же глупости и отсутствия инстинкта самосохранения у этой рыжей суки, он на второй раз может всё-таки затрепать её, особенно, если у неё к тому времени кончится «брачный сезон». — Кравен обернулся к ветеринарам и уточнил: — Я же верно понял, что вы не даёте гарантии выживания собаки при перемещении её в бокс?

— Не даём. Состояние колхи настолько плохо, что она в любом случае вряд ли выживет, мы еще вчера предупреждали, что последствия обезвоживания и перегрева могут сильно аукнуться в ближайшем будущем, — честно ответили ветеринары.

— Тогда пусть остаётся в клетке, — постановил Кравен и оскалил зубы в усмешке: — Породе Чёрного свойственно заключать пожизненные союзы с самками, на сайтах пишут, что это проявление собачьей любви. Наивные обыватели светлых миров считают, что любовь способна творить чудеса, вот и посмотрим, не сотворит ли наш Чёрный такое чудо для своей подруги.

У клетки с двумя собаками раздался глумливый гогот разумных существ. Чёрный кобель вернулся к миске с водой, вновь окатил морду своей страдающей соседки по клетке, а потом поил её, переливая воду из пасти в пасть. Колхи напилась и заснула, периодически вздрагивая всем телом. Пёс остался рядом, сторожа её покой, а когда рыжая собака начинала скулить и плакать, он ласково облизывал её морду и обнимал её лапой.