Три жизни Тани

Владелец клуба оказался лёгок на помине: на коммуникатор управляющего пришло сообщение о срочном вызове. Перепоручив купленную собаку слуге, управляющий отправился в административное крыло клуба.

— Звали, босс? — заглянул Кравен в кабинет владельца заведения.

В кабинете кроме его хозяина обнаружилось ещё одно разумное существо: мужчина с желчным неприятным лицом и заметными ушами, указывающими, что в роду мужчины отметились эльфы. Раса ушастых не жаловала тёмные миры, здесь её представители встречались крайне редко: те, кто сумел сбежать из колоний или скрывался от всекосмической полиции. Эльфы ценили природу и живой мир, а в тёмных мирах и то и другое стояло на самой нижней ступеньки ценностей. Эльфы слыли эстетами, поговаривали, что они даже убийства совершают изящно и без лишней «грязи», а в тёмных мирах были в чести кровавые зрелища. Кравен не успел задуматься, что привело полукровку в их клуб, Мафин сам объяснил ему:

— Чёрный отдыхает четвёртую неделю, теряет форму. Надо организовать для него бой, а ко мне поступило отличное предложение.

Управляющий смекнул, что бой предлагают не простой и с заоблачными ставками, коли Мафин готов рискнуть и остаться без вожделенных щенков от лучшего бойца клуба. Чёрный — превосходный боец, но любой бой — это риск проигрыша и смерти. Колхи вряд ли понесла, так что они могут лишиться приличных будущих прибылей от продажи её потомства, но Мафин точно учёл все возможные неблагоприятные расклады. Так что предложение однозначно поступило отличное…

— Десять тысяч мы получаем сразу, эта сумма остаётся нашей независимо от исхода боя, — сказал Мафин, — прибыль от ставок делим как обычно: один к пяти.

«Действительно щедрое предложение, — признал Кравен. — Десять тысяч — это предполагаемая стоимость десяти щенков, которые еще не родились, но это доход без всякой головной боли: ни проблем с вязкой, ни ухода за молодняком. Полукровка рассчитывает отыграться за счет высоких ставок: его малая часть может дотянуть до десятка тысяч, если бой действительно интересный, с мало предсказуемым исходом. Что же они придумали, если рассчитывают найти тех, кто будет ставить против признанного фаворита? После финального боя Чёрного завсегдатаи клуба клялись, что никогда впредь не будут делать ставки на его противников. Отпуск на вязку у Чёрного оттого так и затянулся, что его не с кем ставить на бой».

— Что, не догадался? — ухмыльнулся Мафин. — Наш партнёр согласен выставить целую свору. Сплоченную, сработавшуюся на совместных охотах, включающую в себя и борзых, и стартеров, и волкодавов, всех вместе — восемь собак.

«Интересный замысел. При таком раскладе многие поставят на свору, невзирая на прежние клятвы. Клуб набьётся битком, весь город будет толковать о бое, как только мы выпустим анонс», — воодушевился Кравен, которого обеспокоило одно:

— Столпотворения на арене не выйдет? Куча мала, в которой ничего не разглядеть, не слишком зрелищна.

— Всё продумано, — потёр руки Мафин, — вы расширим арену втрое, чтобы борзым было где разгуляться, если Чёрный ударится в бегство. Часть зрителей мы переместим из партера на верхний ярус, убрав из трёх секторов собачьи клетки, но вольер Чёрного мы оставим на месте. В рекламных целях.

Мафин жутко оскалился, постаравшись изобразить улыбку.

«Да, предложение у полуэльфа и впрямь отличное», — ответно оскалился Кравен.

— Приводите свору. Мои ветеринары и маги осмотрят всех собак, и до боя они будут сидеть у нас, — обратился Мафин к полукровке и добавил с прищуром: — во избежание сюрпризов.

Полуэльф повёл плечами и неодобрительно дёрнул ушами, заметив:

— Свора сильных, обученных кобелей справится с вашим псом и без всяких сюрпризов. Их восемь, а он один.

«Полукровка прав, — мысленно согласился Кравен. — При раскладе один к восьми нет надобности мухлевать с магией, допингом и прочим, тем паче, что такой подвох мигом вскроется и расправа с мошенником будет жестокой. Пожалуй, на этот раз я тоже поставлю не на Чёрного».

За те ночи, что они готовились к побегу, Таня научилась чувствовать приближение утра. Рядом с вольерами не было ни одного окна, сквозь толщи стен снаружи не приникало ни единого звука, но ощущение приближающего рассвета срабатывало, как часы. В эту ночь Таня тоже ощутила тревожный звоночек внутреннего будильника, но всё не останавливалась, раз за разом впиваясь в прут. Чёрный тоже пока игнорировал приближающуюся опасность разоблачения: ему осталась самая малость, чтобы перегрызть прут со своей стороны.