Три золотых пророчества

Миссис Сильвертон улыбнулась в ответ, но при виде нас её улыбка словно застыла.

– Дети, – сурово сказала она, упорно игнорируя Зайца. – Хорошо, что вы пришли. Скажу вам честно: дом в ужасном состоянии. Стопки немытой посуды на кухне, грязное бельё в ванной – разве это уют? У меня столько работы в клинике и в ИЗУППА, что времени на уборку просто нет. Я рассчитываю на вашу помощь…

– Да, дети, – поддержал её отец Морланд. – Миссис Сильвертон так много работает – пожалуйста, помогите ей. В конце концов, это для блага животных.

Мне даже не нужно было смотреть на Ноя, чтобы понять, какого труда ему стоило промолчать. Он так громко скрипнул зубами, что никаких комментариев не потребовалось. Мы регулярно убирались в доме, но, очевидно, результаты не соответствовали высоким стандартам миссис Сильвертон. Нана не сердилась, если возле раковины стояло несколько тарелок или в ванной болтался поношенный свитер.

Под испытующим взглядом священника я решила прибегнуть к маленькой хитрости.

– Когда мы всё уберём в доме, – сказала я с благовоспитанной улыбкой, – то поможем вам и в изу… э-э… в новом Институте.

Однако миссис Сильвертон сразу разгадала подвох.

– В этом нет необходимости, спасибо. Как только в доме будет порядок, можете играть в свои игры, – промурлыкала она, приведя преподобного Морланда в восторг своей невиданной добротой.

– О, детство, тебя не вернуть, – вздохнул он. – Ну что ж, доктор, спасибо вам за помощь. – С этими словами он потащил кошек со двора, а миссис Сильвертон помахала ему на прощанье и одновременно бросила на нас предостерегающий взгляд. Поэтому, хочешь не хочешь, пришлось идти в дом и, быстро позавтракав, приниматься за работу.

– Я вымою эту негигиеничную посуду, – сказал Ной, закатывая глаза.

– А я уберусь в кишащей микробами ванной, – ответила я и пошла вверх по лестнице.

– Не экономь на чистящих средствах, моя дорогая! – крикнул мне вслед Ной, копируя интонации миссис Сильвертон.

Вскоре выяснилось, что миссис Сильвертон всего за несколько дней извела почти всё чистящее средство для ванной – вот как тщательно она убиралась! К счастью, я вспомнила, что бабушка в прошлую поездку по магазинам купила целую коробку, и она, вероятно, хранится в прачечной. Недолго думая, я открыла дверь в конце коридора и удивлённо огляделась.

Ого! Миссис Сильвертон на моём месте заорала бы во всё горло. В отличие от остальных комнат, здесь был настоящий беспорядок: постельное бельё на раскладушке сбилось комом, наушники Ноя свисали с лампы, а чёрная одежда была разбросана по полу.

Почему в этом хаосе я обратила внимание именно на конверт, не знаю. Он лежал на стопке книг, и я узнала крупный размашистый почерк отца Ноя. Нерешительно шагнув через порог, я подумала: «Это, наверное, с прошлой недели. Ной сказал, что…»

Потом я увидела почтовый штемпель, и сердце у меня забилось быстрее. Письмо пришло сегодня. Ной меня обманул!

Возможно, если бы конверт был запечатан, впоследствии всё сложилось бы совсем иначе. Я бы не решилась открыть чужое письмо. Но уже в следующую секунду я обнаружила лежащую рядом со стопкой книг брошюру, наверняка выскользнувшую из конверта. Меня словно подтолкнули – я потянулась вперёд и прочитала: «ЗАМОК ГРИНВУД У ОЗЕРА». На фотографии я разглядела здание с эркерами и башенками посреди огромного парка.

Какая невероятная красота – и как грустно мне было на это смотреть! Когда я листала брошюру, у меня внутри всё сжалось от тоски. Ученикам в замке Гринвуд была предоставлена широчайшая свобода в выборе предметов, которые они хотели изучать. Они могли записаться на курс фотографии, актёрского мастерства или морской биологии. На территории школы были мастерские, спортзал со скалодромом, крытый манеж для верховой езды и огромный бассейн, где, конечно же, каждый день тренировалась школьная команда пловцов. Чем дальше я читала, тем больше убеждалась, что замок Гринвуд – лучшая на свете школа-интернат, если не считать Хогвартса. И ещё кое-что я знала наверняка: Ной собирается туда поехать. Только этим можно объяснить его странное поведение сегодня утром. К тому же он не сумасшедший – отвергать такое предложение отца. Что замечательного может предложить Патч-Айленд? Институт здоровья для домашних животных, куда нас не пускают? Соседку по дому, которая не спускает с нас глаз? Булочную, где продаются несъедобные торты? Островитян, считающих нашу собаку чудовищем? И в довершение всего – волшебный лазарет, который скоро опустеет, потому что пациенты разбегутся.

Пока я перебирала в уме один ужасный пункт за другим, сердце болело всё сильнее. Всё тело стало покалывать и жечь, я вся дрожала и дышала часто-часто.

«Возьми себя в руки! – сурово приказала я себе. – Да, здесь царит хаос, и жаль, что Ной уходит. И всё равно – нельзя так волноваться!»