Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Уже названия выставок говорят сами за себя: Тестино — «In your Face»; Альтенбург — «Das gezeichnete Ich» («Помеченное/нарисованное Я» — выражение, принадлежащее самому Альтенбургу и поражающее своей продуктивной многосмысленностью). В одном случае лицо как метафора выхода во вне до полной потери внутреннего мира; в другом — Das Ich творит самое себя через процесс мистического самоуглубления и самосозидания. Столь же симптоматично контрастны и биографии обоих мастеров. Жизнь Тестино проходит в блистательном мире топ-моделей и прочего рода звезд, сияющих призрачным светом. Альтенбург вел отшельническую (частично добровольную, частично вынужденную) жизнь полугонимого диссидента в гедеэровские времена. В лучшем случае биография Тестино могла бы дать кое-какой материал для Уэльбека, и то в качестве второстепенном, тогда как жизнеописание Альтенбурга легко представимо в роде мистико-психологического романа (дополнения к «Доктору Фаустусу»). В очень отдаленном варианте я нахожу в Альтенбурге некоторое сходство с Михаилом Шварцманом. Показательно, что они родились в одном году: 1926, но под разными знаками. Шварцман -6 июня под знаком Близнецов, Альтенбург -22 ноября под знаком Скорпиона, под которым скончался Шварцман (18.11.1997). Вообще было бы любопытно посмотреть на ритмы истории современного искусства с астрологической точки зрения. В 20-е г. родилась целая плеяда художников (например: Бойс, Ив Кляйн, Раушенберг), принесших радикально обновительные импульсы (к нашему времени заглохшие, что также нуждается в астрологическом комментарии). Но это самостоятельная тема, возвращаюсь к Альтенбургу.

Altenbourg — художественный псевдоним. Настоящая фамилия — Ströch. Мастер созерцательной графики родился в тюрингской глубинке в семье баптистского проповедника. В 1923 году семья переехала в городок Альтенбург, где пастор выстроил себе дом, в котором его сын и прожил до конца своих дней, взяв впоследствии (в 1955 г.) название этого города в качестве псевдонима. Не хочу более обременять вас биографическими подробностями, вероятно, вам и без меня известными, но все же должен упомянуть несколько жизне— и творчество-определяющих факторов. С ними я познакомился уже изучая каталог, но они вычитывались и при непосредственном созерцании работ Альтенбурга. Особенно ранние произведения свидетельствуют о каких-то мучительных внутренних состояниях (травмах). Позднее в графике художника господствуют более примиренные образы, хотя обстоятельства внешней жизни были далеко не идилличны (вплоть до угрозы ареста, закрытия выставок и конфискации каталогов).

В отличие от многих надуманных проблем и легкомысленных игр со смертью в искусстве XX века, у Альтербурга был действительный повод погружаться в темную бездну пограничных ситуаций, вынося из нее символы распада человеческого образа. Говоря прямо, в его душе жила глубокая травма. Семнадцатилетним юношей (в 1944 году) он был призван в армию и отправлен в Польшу на Восточный фронт. В одном из боев Альтенбург застрелил с близкого расстояния русского солдата: событие, последствия которого он болезненно изживал затем на протяжении всей последующей жизни. Военная судьба Шварцмана сложилась иначе. Он был призван в армию в мае 1945 года, поэтому в боях на участвовал. Служил в саперном батальоне. Занимался разминированием фронтовых полей. Травмирующих впечатлений не получил, хотя один раз подорвался на мине и долго лежал в военном госпитале. Альтенбург после рокового боя также был помещен в лазарет в состоянии психического надлома. Если вернуться к астрологической символике, то ясно выступает разница между источающими экзистенциальный яд укусами Скорпиона и уравновешивающим жизненные потрясения воздействием Близнецов.

Другая важная тема: как юноши военного поколения, выросшие в условиях тоталитарных режимов, открывали для себя авангардистское искусство и становились его преданными адептами, несмотря на гонения. Опыт понятный и для нашего с Вами поколения, дорогой В. В. В 1948 году Альтенбург поступил в художественный институт (Hochschule für Baukunst und bildende Kunste), из которого был отчислен в 1950 году за «gesellschaflichen Auß enseitertum» («общественное аутсайдерство» — формулировка, как вы понимаете, друзья, чреватая тогда самыми неприятными последствиями). С этого времени для Альтенбурга начинается крестный путь художественного диссидентства. Он завязывает контакты с мастерами, которые и во времена нацизма сохраняли скрыто верность принципам авангардизма. Особое влияние на него оказало знакомство с Фритцем Хеннингом, входившим в 20-е годы в круг берлинских дадаистов.