Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Теперь перехожу к рассмотрению Минотавра как противообраза богини-защитницы. На золотой пластинке отчетливо выражена комплементарность (взаимодополнительная антиномичность) этих двух сверхчувственных существ. Они являют собой метафизическую оппозицию, проекции которой обретаются не только в музеях, но и в неисследимых глубинах человеческой души. Я уже отметил, что вся сцена носит не «натуралистический» (если так вообще можно выразиться по отношению к визуализированному мифу) характер, а более всего напоминает фрагмент какого-то представления или даже мистериального действа.

Мистерии, как писал Шеллинг, «сами были еще борьбой». Посвящаемые, успешно прошедшие все ступени инициации, «увенчивались как победители», но вначале посвящению предшествовало наводящие ужас созерцание образов, сочетающих несочетаемое. Их можно назвать «мистическими зрелищами» существ, по предположению Шеллинга, «вероятно, имевших звериные обличья». Борьба посвящаемого с ними была лишь проекцией столкновения «между сознанием и бессознательностью, когда дикие фантазии, беспорядочные рождения, уродливые, словно восстающие из чудовищного прошлого формы наполняли сознание, пугая его».

Совсем другой характер в сравнении с золотыми пластинками носит изображение битвы Тесея с Минотавром на чернофигурной аттической амфоре из собрания Старого музея, датируемой 530–520 годами до Р. Х. Если происхождение пластинок теряется во тьме ранней архаики, и, вероятно, уходит в сокрытую от любопытствующих взглядов крито-микенскую древность, еще не потерявшую связь с мифическими преданиями об Атлантиде и ее мистериях[13], то при виде амфоры реципиент может, наконец-то, облегченно вздохнуть, почувствовав более твердую историческую почву под ногами.

На одной ее стороне изображен Тесей, вонзающий меч в Минотавра. Левой рукой герой прижимает бычью голову к своей груди и душит чудовище: это был, очевидно, один из излюбленных приемов в тогдашней спортивной борьбе; он нередко встречается в сценах всевозможных битв мифических героев. Со сходным жестом, например, изображали Геракла, удушающего немейского льва. На аттической амфоре в Старом музее Минотавр беспомощно взмахнул левой рукой и, теряя силы, медленно опускается на землю, испуская последнее дыхание. Если на золотой пластинке сражение с Минотавром воспринимается как своего рода ритуальный танец, то на аттической амфоре представлена настоящая схватка. Исход ее уже почти предрешен, но достигается он только в результате жестокой и кровопролитной борьбы. Сцена битвы представлена с полной убедительностью. На сложение такой иконографии, несомненно, повлиял и личный опыт ее создателей, созерцавших военные столкновения и гимнастические состязания или даже принимавших в них непосредственное участие.

Вся сцена является предметом созерцания двух кор (дев), фланкирующих ее с обеих сторон: прием, применявшийся и в эпоху классики. Затрудняюсь идентифицировать эти образы с конкретными богинями. Достаточно, вслед за Юнгом, считать кор проекциями божественного архетипа «Предвечной Девы». Кора, стоящая слева от борющихся Тесея и Минотавра, созерцает схватку с чуть наклоненной головой. Очень характерен жест ее рук: такое чувство, как будто она ведет счет ударам (наподобие судьи на спортивном состязании). Другая кора подняла правую руку с жестом, призывающим ко вниманию. Словом, коры пребывают в состоянии активного созерцания и сопереживания происходящего, внешне не принимая участия в сражении, чем существенно отличаются от богини, изображенной на золотых пластинках, которая магически помогает Тесею одержать победу над чудовищем и охраняет героя от действия враждебных сил. Коры же наслаждаются созерцательным покоем в качестве зрителей напряженной борьбы.

Минотавромахия.

Чернофигурная амфора (фрагмент).

530–520 гг. до Р. Х.

Старый музей.

Берлин

Минотавромахия.

Краснофигурная амфора (фрагмент).

Ок. 460 г. до Р. Х.

Старый музей.

Берлин

В Старом музее также хранится краснофигурная амфора с изображением смертельно раненного Минотавра, тщетно пытающегося спастись от гибели. Как и её чернофигурная соседка в рядом стоящей витрине, она была выполнена в Аттике, но почти столетием спустя: около 460 г. до Р. Х. Именно эта амфора стала моим первым открытием в предпринятых поисках. Постепенно, к моему удивлению, выстроился в строго хронологическом порядке целый ряд минотавромахий. Они, как это ни странно, будто по заказу, последовательно иллюстрируют основные фазы борьбы Тесея с Минотавром.

Золотая пластинка: начальная фаза борьбы. Противники пока не вступили в решительную схватку, об исходе которой судить еще рано.

Чернофигурная амфора: бой приближается к концу, хотя Минотавр еще не полностью побежден и пытается упорно сопротивляться.

Краснофигурная амфора: Минотавр повержен, и Тесей готовится нанести последний удар.