Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Однако что же это я в Рождественский сочельник о грустном. Здесь сейчас тоже есть что посмотреть и чему порадоваться. В Третьяковке открыта большая выставка из собрания Георгия Костаки, которая называется «Выезд из СССР разрешить…». Я думаю, Вы знали этого любопытного греческого коллекционера, который жил в Москве и в 50–60-е годы собрал прекрасную коллекцию русских авангардистов начала XX века. Он пускал в свою квартиру посмотреть собранные работы, и я был там как-то, но развешено все было плотно от пола до потолка, без просветов и каких-либо табличек, так что смотреть было очень некомфортно. Кроме того, в квартире постоянно маячили какие-то подозрительные личности (наряду с художниками-нонконформистами и просто московской интеллигенцией), явно из известного всем нам учреждения. Поэтому я побывал там всего один раз и был этим вполне удовлетворен.

Когда он собрался уезжать из Союза, кажется, в 77 году, ему поставили условие, что выпустят только без коллекции, посоветовали подарить ее государству, что он и сделал. Кое-что ему все-таки оставили, и на этой основе он организовал в Салониках музей современного искусства, но я в нем не был. Не думаю, что он очень богат на экспонаты. Между тем оставленная им здесь коллекция впечатляет. Это действительно небольшой (работ на 200, если не больше) музей, достаточно хорошо представляющий русский авангард. Все вещи из Третьяковки (как «дар Костаки»), но большая часть из них, увы, никогда не выставлялась, кроме некоторых больших полотен Поповой, Удальцовой, да кое-каких работ Клюна. Конечно, это не самые шедевральные картины известных авангардистов (среди них есть и пара работ Кандинского, и хороший кубофутуристический Малевич), но встречаются просто хорошие произведения не очень нам известных, но со вкусом подобранных Костаки художников.

Есть на выставке и ряд икон (среди них несколько интересных в художественном отношении — все были «подарены» музею Рублева), и даже глиняные игрушки начала XX века.

Представляю, как трудно было расстаться со всем этим. Понимаю также, почему вдова Костаки, открывавшая выставку и публично по ТВ неоднократно повторявшая, как заклинание, что муж ее сам по доброй воле передал все это государству, не привезла на выставку ни одной работы из Греции из оставшихся в семье и в салоникском музее картин.

Тем не менее выставка производит вдохновляющее, радостное впечатление, как, кстати, и любая крупная выставка русского авангарда, которыми нас здесь, увы, не часто балуют — их постоянно возят по зарубежью, — но все-таки иногда бывали. И общие, и персональные (Кандинского, Малевича, Поповой, Гончаровой и др.).

В Пушкинском сейчас открыта хорошая выставка Татлина и Степановой. Я не большой любитель конструктивистов, но у них есть по нескольку полотен, прекрасных в цветовом отношении. Думаю, что оба они просто сгубили себя, уйдя от живописи в конструктивизм. Конечно, весь современный дизайн чтит их своими родоначальниками, но все-таки в эстетическом отношении дизайн — это просто добротное прикладное искусство, а живопись есть живопись. Между тем сама выставка организована очень хорошо.

В том же Пушкинском открылась и первая в России выставка Клее из музеев Швейцарии. Пока не был на ней, но я так хорошо за последние годы изучил его в самой Швейцарии, что не надеюсь увидеть что-то новое. Тем не менее, конечно, схожу в ближайшее время. Каждая новая встреча с подлинным искусством — это большая радость для людей нашего склада и менталитета.

На сем позвольте откланяться и еще раз поздравить Вас с грядущими праздниками, пожелать и Вам и Вашим родным доброго здоровья и радостного настроения.

Ваш В. Б.

318. В. Иванов

(27.12.14)

Дорогой Виктор Васильевич,

спасибо за дружеские благопожелания в эти священные дни. Хотел бы вслед за Вами обозначить их как светлые и радостные, но не поднимается рука. Чтобы ощутить их в таком качестве, нужна способность взойти в сферу отрешенности и умение трансцендировать за пределы повседневного сознания. Пусть духовный мир укрепит для этого наши слабые силы!

С удовольствием прочитал о новых выставках в Москве.

С Костаки я знаком не был, но много слышал о нем от Шварцмана. Костаки хотел приобрести у него несколько картин, что было для великого иерата крайне мучительно. В конце концов, он согласился, но скрепя сердце. Костаки сумел увезти в Грецию три картины Шварцмана. Особенно замечательна была «Отеческая структура», но дальнейшая судьба ее сложилась печально. Иератический образ подвергли реставрационной процедуре, что заметно ухудшило его состояние (так мне рассказывал Шемякин).

Надеюсь, что в грядущем году наша переписка не заглохнет и будет нам благостной поддержкой в странствии по земному лабиринту.

Передайте, пожалуйста, мой привет и поклон О. В., Л. С. и Н. Б.

Ваш касталийский собеседник и сомысленник В. И.

Эстетический опыт и современное искусство

319. В. Бычков

(05.01.15)

Дорогой Владимир Владимирович,