Трясина

Как получилось, что этот валун оказался именно здесь? На краю болота, повернутый к его зеркально-гладкой поверхности? Такого материала нигде поблизости нет – по крайней мере, он ничего такого не заметил.

Кто-то специально поместил его здесь? Велел привезти его сюда по кочкам и болотистой земле, чтобы сидеть и созерцать болото? Возможно, еще тысячу лет назад… Чтобы помнить или чтобы забыть?

Или же это ледник притащил с собой валун и бросил здесь, двигаясь назад к горному массиву Сулительма? Такая версия наиболее вероятна.

Но откуда он взялся?

Откуда может происходить зеленоватый камень такого рода?

Или что-то придало ему этот цвет – пожар или время, или же человеческая зависть?

Как бы то ни было, Викингу нравилось там сидеть. Камень был удобной высоты и имел нечто вроде небольшой спинки. Обмазавшись средством от насекомых, он обычно выдерживал довольно долго, прежде чем его окончательно заедали комары или же начинался дождь, что случалось чаще всего.

Обычно он разговаривал с ней. Поначалу только в мыслях, потом шепотом. Потом стал говорить громко, обращаясь к окрестностям, и прислушивался в надежде услышать ее ответы. Он слышал их в жужжании насекомых, шуршании крыльев стрекоз, хоре пеночек и мухоловок.

Однажды его застали за этим занятием знакомые Сив Юханссон, ходившие на болото собирать ягоды, и сообщили маме Карин, что Викинг совсем умом тронулся на болоте Кальмюрен.

Его заставили прекратить. Заставили дать слово, что он больше не пойдет на Кальмюрен, – и он его держал.

До сегодняшнего дня.

Сегодня он не захватил с собой сидушку. Проклятый камень был жесткий и врезался в спину. И с ней он не разговаривал, потом что знал – она солгала. Она только притворялась, хотя, по сути, он сам во всем виноват. Все эти годы его жестоко обманывали. Горе, боль, неприкаянность. Струя тьмы в Элин. Все это оказалось чудовищным блефом.

Ощущение предательства было такое же бездонное, как и трясина.

И сейчас реальность снова не на его стороне. Ничто не указывало на то, что произошло что-то предосудительное.

Технический эксперт из Лулео не нашел ничего странного в останках машины Ханса-Улова Оскарссона. У «Ауди» возникло аквапланирование, другие выводы неактуальны.

Среди фактов в деле было указано, что спидометр застрял на семидесяти семи километрах в час – такую скорость имело транспортное средство, когда двигатель разбился о перила моста. Технический эксперт, восходящая звезда с пирсингом в носу, не мог скрыть раздражения по поводу того, что ему пришлось тащиться в Стентрэск из-за какого-то несчастного случая. Викинг задал уточняющие вопросы по поводу контроллера – не подвергся ли он постороннему воздействию.

– Воздействию? – переспросил парень со звездочкой в носу. – Контроллер находится в моторном отсеке. Ты видел, в каком он состоянии?

Да уж, Викинг знал, где находится контроллер – большую часть ночи он провел, разглядывая моторный отсек, вернее, то, что от него осталось. Кроме того, его интересовало, не обнаружил ли техник в машине посторонних предметов, которых там быть не должно. Передатчика с блютусом, например.

Теперь Звездочка-в-носу уже не раздражался, а скорее встревожился.

– Это современная машина, – пояснил он Викингу. – У таких очень часто есть блютус для использования громкой связи в автомобиле, это практически стандарт.

Викинг выдвинул требование, чтобы остатки контроллера от машины переслали в Центр криминалистики для дальнейшего анализа, может быть, не в Линчёпинг, но хотя бы в филиал в Умео, но на этом у Звездочки-в-носу лопнуло терпение. Парень собрал свои вещи и убыл обратно в Лулео.

Стало быть, это не машина-призрак.

Ему удалось дозвониться до пенсионеров, ехавших во встречной машине, они были из Коштреска, он побеседовал с каждым из них по отдельности. Они не заметили, чтобы «Ауди» дернулась на проезжей части, прежде чем пробить перила. Выглядело как аквапланирование, сказали они.

С другой стороны, они говорили о «красной машине» – должно быть, второй машине, шедшей навстречу. «Ауди» была серебристая.