Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Принято считать, что «lex majestatis» был принят в 8 году до н. э. императором Юлием Августом Октавианом (Юлиев закон[131]), хотя аналогичные нормы существовали в Риме и в более древние времена. Например, в Аппулеевом и Корнелиевом законах (lex Appuleta de majestate и lex Cornelia de majestate).

Суть этих законов долгое время не менялась и была направлена на защиту государственных интересов. Ульпиан в 7-й книге «Об обязанностях проконсула» указывал, что «преступлением против величия является то, которое совершается против римского народа или против его безопасности…»[132]. Далее Ульпиан приводит выдержки из самого закона, перечисляя конкретные случаи, когда виновные должны нести по нему ответственность: организация анти-римских собраний или сходок, призывы и подстрекательства к мятежам, самовольное ведение войны полководцем, подготовка заговора с целью убийства лиц. облеченных высшей властью и др.

Под эту объемную по своему содержанию юридическую формулу подпадали, безусловно, и преступные действия против императора (принцепса). Но они не отражали основной направленности закона.

Историки единодушны во мнении, что лишь при Тиберии закон об оскорблении величия римского народа трансформировался по своей сути в закон об оскорблении императорского величества. Из сочинений Тацита известно, что эта трансформация сопровождалась многочисленными злоупотреблениями Тиберия. Именно он стал использовать против ни в чем не повинных граждан закон об оскорблении величия, «который, нося в былое время то же название, преследовал совершенно другое: он был направлен лишь против тех, кто причинял ущерб войску предательством, гражданскому единству — смутами и. наконец, величию римского народа — дурным управлением государством; осуждались дела, слова не влекли за собой наказания»[133].

Тиберий же стал применять закон против тех, кто осуждал культ Августа, допускал словесные нападки на него самого и т. п. Светоний писал: «…смертным преступлением стало считаться, если кто-нибудь перед статуей Августа бил раба или переодевался, если приносил монету или кольцо с его изображением в отхожее место или в публичный дом, если без похвалы отзывался о каком-нибудь его слове или деле»[134].

Обратим внимание, что решительный поворот в сторону усиления репрессивных мер против инакомыслящих, когда дела в отношении них стали возбуждать в основном по инициативе кесаря, произошел в начале 20-х годов н. э., то есть за несколько лет до суда над Иисусом.

Одним из дел. характерных в этом отношении, является упомянутое Тацитом дело всадника Клутория Ириска, которого казнили за написание в 21 году стихов на смерть больного Друза, сына и наследника Тиберия, с целью получения хорошего гонорара. После смерти Друза, который, вероятно, был отравлен. Тиберий вместе со своим фаворитом — префектом претория (начальником преторианской гвардии) Луцием Элием Сеяном, сыгравшем при кесаре роль главного палача, развязал в 20-е — 30-е годы настоящую резню, называемую иногда периодом «большого террора» или «террористическим режимом»[135].

Закон об оскорблении величия стал основным правовым инструментом для расправ над мнимыми заговорщиками, возможными претендентами на трон и их сторонниками из высшего круга римского общества. Тацит упоминает о 18 таких процессах[136]. Но, по его же выражению, в те годы в Риме «непрерывно выносились смертные приговоры». Тела убитых не успевали хоронить и сбрасывали в Тибр. Люди жили в страхе, опасаясь необоснованных доносов. Сенека Младший отмечал, что в то время умение прятаться почитали за умение жить.

Важно отметить, что Тиберий и Сеян широко использовали закон об оскорблении величия против возмутителей спокойствия и подстрекателей к мятежам, проживавших в оккупированных Римом провинциях. Причем, наместники в сложившихся условиях не только должны были пресекать такие противоправные действия, но и думать о том, чтобы в свете новых веяний самим не попасть в немилость к Тиберию. Тот же Тацит приводит немало примеров, наглядно показывающих, что императорский террор, говоря словами К. В. Вержбицкого, «не ограничивался только столичной аристократией, но ударял и по провинциальной элите», к которой относился и Пилат. Так, по личному распоряжению принцепса были казнены видные представители всаднического сословия Вескуларий Флакк и Юлий Марин.

Правовой инструментарий римского правосудия не отличался большим разнообразием — использовались старые материальные законы, а процессуальным законам придавался экстраординарный статус.