А потом я попал в эту людскую толпу, и она стала постоянно преследовать меня. Я хотел снова вернуться домой, и когда я, наконец, счастливый, нашел свой дом, то заговорил с женой и детьми. Но никому до меня не было дела, они не отвечали мне и совсем меня не замечали.
Я хотел прикоснуться к своей жене, но моя рука просто прошла сквозь нее. Я снова заговорил с ней, но она не ответила. Тогда я опять ушел и попал в эту толпу. Там я и остался, пока не очутился в аду.
Нас было так много, мы были стиснуты как селедки в бочке. Один шел вплотную за другим, а потом меня вытолкнули вперед. (Он вошел в медиумически предрасположенную больную.) Я увидел маленький свет, а потом ударил этот огонь и гром.
Казалось, никому не было дела до моих проповедей. Я был очень обескуражен и уже подумывал о том, а не бросить ли все это.
Я жалел, что стал священником, лучше бы выбрал какую-то более практичную профессию; тогда бы я прожил более счастливую жизнь. (Позже мы узнали, что этот умерший во время земной жизни то же самое говорил своему коллеге.) Я слишком мало заботился о жене, а она была такой хорошей женщиной. Мой доход был невелик, а если нужно кормить семью, зарабатывая на жизнь проповедями, то это крайне трудно, если не получаешь от своих слушателей никаких знаков ободрения. Многие, очень многие были мной недовольны. Когда я всходил на кафедру, сердце мое было где-то далеко, потому что я знал, что никому из присутствующих не было до меня дела. Я был несчастен, часто думал, что в молодости лучше бы не учился в семинарии, а выбрал нормальную, практичную профессию. Теперь я все вижу совсем в ином свете. Я был слеп, а теперь вижу, что сильно заблуждался. Мне нужно было бы пойти иным путем. Все были мной недовольны, и епископ посылал меня, несчастного молодого человека, с одного места на другое. При этом иногда мне недоплачивали жалованье за целый месяц. Мне даже несколько раз приходилось занимать деньги, чтобы оплатить очередной переезд.
В конце концов мне надоело то и дело переезжать с места на место. Только я находил в каком-то городке двух-трех друзей, как снова приходилось куда-то ехать, и это только еще больше приводило меня в уныние.
Наконец мне достался дом, и я решил в нем остаться. Я сказал им (моим руководителям): если я им не нужен, если у них нет для меня заданий, я пойду работать.
Я никогда не мог собрать достаточно денег, чтобы как следует содержать свою семью, потому что меня слишком часто переводили с места на место. Епископ посылал меня из одного города в другой. Разве это нормальная жизнь? Я бы не пожелал своему злейшему врагу быть священником. Это настоящее испытание для человека.
Сейчас я, правда, в еще худшем положении, чем когда-либо был, потому что ослеп.
Если вы утверждаете, что Бог послал Иисуса исключительно как Спасителя, то из этого следует сделать вывод, что Господь Бог совершил ошибку, создавая человека. А это уж точно неверно.