Тридцать седьмое полнолуние

«Тейка» пролетела вплотную к припаркованным машинам, едва не снеся зеркала. Мелькнула перед глазами кирпичная стена. «Врежемся!» Мгновение – в ожидании лобового удара. Стена сменилась черным провалом подворотни. Машина пошла юзом, пытаясь развернуться во дворе-колодце. Ника снова мотнуло, неловко вывернутая рука пришлась на приборную панель. Выскочили наперерез потоку машин, оглушило возмущенным рявканьем клаксонов. Взвизгнули шины. Ник обернулся, пытаясь понять – столкнулись там, за ними, или нет? Кажется, обошлось. «Тейка» мчалась по крайней левой полосе, то и дело уходя вправо и снова перестраиваясь, очень рисково, почти чиркая носом о бамперы впереди идущих машин. Ник наконец-то смог защелкнуть ремень безопасности и ухватился за ручку над дверцей.

– А движок-то у нее – не родной! – крикнул л-рей.

Ник посмотрел на спидометр. Лучше бы он этого не делал.

Светофор перекинул цвета. Слева и справа выдвинулись машины, «Тейка» проскочила чудом.

– Ты очень хочешь кого-нибудь убить? – спросил Ник.

– Трус! – с удовольствием сказал Дёмин. – Не дрейфь, я умею!

Он круто заложил руль, входя в поворот – нагло, подрезая основной поток.

Вылетели на проспект. Впереди замаячила огромная туша троллейбуса. Ник закрыл глаза и услышал, как коротко лязгнуло железо о железо. Засмеялся л-рей.

– Как выбраться из города?

– Куда? – не понял Ник.

– Все равно! Чтоб никто под ногами не путался!

Позади сигналили.

– Ну, соображай быстрее!

– Вдоль канала, – сказал Ник, ориентируясь на купола Морского собора.

Хорошо бы убрать этого психа подальше от центра. Но в сторону порта нельзя, там движение оживленное.

– Теперь через мост.

Вынеслись на полной скорости. «Тейку» повело боком, точно машина потеряла асфальт под колесами. Ухнули вниз, Дёмин даже не попытался притормозить. Ремень сдавил грудь.

Отдышавшись, Ник оглянулся. Купола остались позади слева. Вырваться бы в новые кварталы, там посвободнее и есть выезд к заливу.

– Давай прямо.

Ник искал указатель и наконец увидел: «Приморское шоссе».

– Туда.

Замелькали одинаковые пятиэтажки. «Тейка» еще прибавила скорость.

– Отличный движок! Яров, а ты чего такой зеленый?

Ника подташнивало. Теперь, даже если л-рей захочет, не сможет сманеврировать. Просто не удержит машину.

Шоссе. Мелькнул патрульный автомобиль, рядом еще один. Кажется, перекрывали дорогу, не пуская никого следом за «Тейкой».

«Мы убьемся». Ник уже практически слышал, как с хрустом разлетается лобовое стекло, – и казалось странным, что они продолжают нестись. Посмотрел на л-рея. Для этого пришлось повернуть голову, преодолевая напряжение мышц.

У Дёмина резче проступили скулы. Лоб был мокрым от пота.

Удар.

Бросило вперед. Оглушительно завизжали покрышки, стираясь об асфальт. Темно в глазах. Не вздохнуть. Голову дернуло назад – хрустнули позвонки. Врезались? Нет, это л-рей тормозит, вжимая педаль. Завертелось: шоссе, деревья, шоссе, яркое солнце, сосны…

И вдруг тишина, только отдается биение пульса – резко, до боли в барабанных перепонках.

Ник осторожно просунул руку между ремнем и грудью, втянул воздух. Интересно, у него ребра целые? Дышать вроде бы получается.

– Ну ты и придурок, – сказал Ник. – Какой уж тут, на хрен, ferae naturae.

Л-рей молча посмотрел на него. Без злости, скорее растерянно.

– Что ты этим хотел доказать? – вызверился Ник. – Ждал, когда я визжать начну со страха? Профдеформация у него! А если бы кого-нибудь сбили?! Размазало бы по капоту!

Дёмин провел ладонью по лицу, стирая пот. Попросил:

– Слушай, помолчи две минуты, а?

– Да я бы вообще с тобой не разговаривал! Сам потащил!

Ник сердито отвернулся и потер локоть. Хорошо приложился. И в груди до сих пор болит.

Тихонько заурчал мотор. «Тейка» аккуратно развернулась и поехала в сторону города.

«А может, он все-таки знает?» – подумал Ник. Вот только что именно: что его место мог занять другой или что л-рея все-таки можно убить?

«Тейка» рыскнула в сторону – там показался съезд между соснами. Прошуршал песок, ударило в днище, и машина выкатилась на берег. Небольшой заливчик отделяла с одной стороны коса, заросшая кустами, с другой – отмель, на которой спутанными клубками лежали водоросли.

Л-рей заглушил мотор и вышел.

«Бедный Юджин Мирский», – подумал Ник. Вот попробуй угадай, что этот тип выкинет в следующую минуту.

Дёмин побродил возле старого костровища, нашел белую от солнца корягу и сел на нее спиной к машине.

«А, чтоб тебя!» Вылезая, Ник громко хлопнул дверцей. Резкий звук неприятно прозвучал в тишине.

– Что-то я не то делаю, – сказал Дёмин, когда Ник сел рядом.

Голос у л-рея был тускло-желтым. Как тоска в приюте.

– Слушай, а вот вчера, например, ты не думал: если бы выбирал я? Не представлял себя мною?

Нет, ни о чем он не знает, понял Ник. Знал бы – спросил по-другому.

– Представлял, конечно.

Л-рей потер запястье сквозь напульсник.

– Зря. Все равно у тебя это не получится. Представить так, чтобы… Ну, понять.

Солнце медленно склонялось к заливу. Лучи били в лицо, и Дёмин все время щурился, но не отворачивался.