Тридцать шесть валентинок (ЛП)

— Вы смеётесь, — сказал он обвиняющим тоном.

— Нет, не смеюсь.

— Смеётся, — сказал Дэвиду Клайв, и в тот момент их спор был окончен.

Конечно, они больше не пререкались, потому что объединились против неё.

Сюзанна посмотрела на Дэвида, затем на Клайва. Потом она снова взглянула на Дэвида, который так сердито смотрел, что ей следовало бы от страха выпрыгнуть из её сделанных на заказ коньков, но вместо этого она только разразилась хохотом.

— Что? — хором спросили Дэвид и Клайв.

Сюзанна лишь покачала головой, пытаясь сказать «ничего», но преуспела лишь в том, чтобы показаться им потерявшей рассудок.

— Я увожу её домой, — сказал Дэвид Клайву.

— Не возражаю, — ответил Клайв. — Она определённо не может оставаться здесь.

«Среди цивилизованного общества», — подразумевалось в конце предложения.

Дэвид взял её под локоть.

— Вы готовы уйти? — спросил он, хотя она уже заявила об этом своём желании не менее трёх раз.

Она кивнула и попрощалась с Клайвом, прежде чем позволить Дэвиду себя увести.

— В чём было дело? — спросил он, когда они устроились в его карете.

Она беспомощно покачала головой.

— Вы были так похожи на Клайва.

— На Клайва? — переспросил он, и в его голосе послышалось недоверие. — Я совсем на него не похож.

— Ну, может, не чертами, — сказала она, бесцельно перебирая волокна покрывала, лежавшего у нее на коленях. — Но выражения ваших лиц были похожи, и вы вели себя почти так же.

Лицо Дэвида окаменело.

— Я никогда не веду себя, как Клайв, — огрызнулся он.

В ответ она пожала плечами.

— Сюзанна!

Она посмотрела на него, удивлённо приподняв брови.

— Я не веду себя, как Клайв, — повторил он.

— Обычно нет.

— И сегодня тоже, — прорычал он.

— А вот сегодня, боюсь, да. Вы вели себя так же, как он.

— Я… — Он не закончил предложение и вместо этого крепко сжал зубы, сказав лишь: — Скоро вы будете дома.

Что было неправдой. До Портман-Сквер нужно было ехать ещё минут сорок. Сюзанна ощущала каждую из этих минут в мучительных деталях, так как ни один из них больше не произнёс ни слова, пока они не достигли её дома.

Она осознала, что тишина может быть довольно оглушительной.

Глава 6

Весьма забавно было наблюдать, как леди Юджиния Сноу тащит по льду своего молодого зятя за ухо.

Возможно, она заметила его прогулку по льду с прекрасной Сюзанной Баллистер?

И разве молодой Мэнн-Формсби не относится теперь с куда большим трепетом к столь не вовремя оставленной дома шляпе?

«Светская хроника леди Уислдаун», 4 февраля 1814 года

Похож на Клайва?!

Дэвид схватил газету, которую до этого пытался внимательно прочитать, и ожесточённо скомкал её в руках. Не успокоившись на этом, он швырнул её через комнату. Однако это нисколько не умерило его раздражения, поскольку, прежде чем неторопливо опуститься на ковер, почти невесомая газета слегка зависла в воздухе.

Он бы испытал гораздо большее удовлетворение, ударив что-нибудь, особенно если бы ему удалось добраться до семейного портрета, висевшего над камином, и как следует врезать по вечно улыбающейся физиономии Клайва.

Клайв? Как она только могла подумать, что он такой же, как Клайв?

Он потратил всю свою жизнь, вытаскивая собственного братца из различных неприятностей, осложнений и возможных катастроф. Причём в последнем случае основное значение придавалось именно их возможности, поскольку Дэвиду всегда удавалось вмешаться до того, как «ситуации» Клайва превращались в бедствия.

Дэвид издал звук, напоминающий рычание, подхватил с пола смятую газету и швырнул её в пылающий камин. Возможно, он слишком сильно оберегал Клайва в течение всех этих лет. Имея рядом с собой старшего брата, всегда готового решить все его проблемы, зачем Клайву нужно было учиться ответственности и нравственному поведению? Может быть, когда Клайв в очередной раз окажется в кипящей воде, Дэвиду следует позволить ему немного в ней повариться. Но всё равно…

Как Сюзанна могла сказать, что они похожи?

Простонав её имя, он тяжело опустился в ближайшее к камину кресло. Когда Дэвид представлял её себе — а это происходило не менее трех раз в минуту с того самого момента, как он отвёз её домой шестью часами ранее, — она всегда представала перед ним с покрасневшими от холода щеками, со снежинками, легко покачивающимися на ресницах, и с широко открытым ртом, смеющимся от удовольствия.

Он вспомнил, как она лежала в сугробе. Именно тогда он пришёл к заключению, в наивысшей степени поразительному и ошеломляющему. Он решил добиваться её, потому что из неё получилась бы превосходная графиня. Это было правдой. Но в тот момент, глядя на её прекрасное лицо и прилагая все возможные усилия, чтобы не поцеловать её прямо там, на глазах у всего высшего света, он осознал, что из неё получилась бы не только превосходная графиня.