Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Зимой 1630 года к нему на помощь пришел неожиданный союзник. Георг-Вильгельм, красивый, действующий из лучших побуждений курфюрст Бранденбурга, провел последние 11 лет у власти в состоянии хмурого недоумения. Под влиянием своего главного министра, католика Шварценберга, этот кальвинистский правитель лютеранского государства старался сохранять нейтралитет. Это было нелегко, ведь он был женат на сестре Фридриха Чешского и приютил в Берлине тещу, которая беспрерывно уговаривала его совершить какой-нибудь подвиг ради ее обездоленного сына. Неудобный факт состоял также и в том, что Густав II Адольф еще в давние времена увез сестру Георга-Вильгельма и женился на ней, чем втянул его в агрессивно протестантский альянс. Несмотря на все это, Георг-Вильгельм упорно хранил верность императору и пораженчески оправдывался тем, что действовал на благо своей династии. Как ни прискорбно, его, по меткому выражению английского агента, «чересчур холодный и дурацкий нейтралитет» не принес ему никакой выгоды. Валленштейн использовал его земли в кампании против датчан, Густав II Адольф превратил их в плацдарм для войны с поляками, и нечастному, доведенному до отчаяния курфюрсту пришлось понять, что на самом деле Валленштейн, а то и сам император хотят, чтобы он объявил войну и тем самым дал повод лишить его курфюршества.

В 1630 году его терпению пришел конец. На встречах в Аннабурге в апреле и декабре того же года Иоганн-Георг убедил Георга-Вильгельма сначала, вопреки совету Шварценберга, не ехать в Регенсбург, а потом созвать протестантский съезд в Лейпциге для обсуждения политики Фердинанда II.

Во вступительной речи Иоганн-Георг заявил, что цель их съезда – установить доверие между двумя партиями ради мира в Германии; он, безусловно, надеялся, что перед лицом союза Бранденбурга и Саксонии Фердинанд II пойдет на компромисс, чтобы удержать их от альянса с королем Швеции. Даже он к тому времени понимал, что с Фердинандом II бессмысленно разговаривать полунамеками, и свою дипломатическую кампанию начал с того, что раструбил, что вооружается для защиты своих земель и прав германских протестантов. 28 марта лейпцигский съезд издал манифест, по характеру больше похожий на ультиматум. Он объявил Эдикт о реституции главной причиной непрекращающихся беспорядков в империи, а второй причиной – имперскую армию Католической лиги; жаловался на нарушение княжеских прав, пренебрежение конституцией и бедствия, которые обрушились на страну из-за войны. Если Фердинанд II немедленно не присоединится к ним для искоренения всех этих зол, они снимают с себя всякую ответственность за последствия. Фактически манифест означал объявление войны. Его подписали курфюрст Саксонский, его кузены – правители саксонских княжеств помельче, курфюрст Бранденбургский, представители Анхальта, Бадена, Гессена, Брауншвейг-Люнебурга, Вюртемберга, Мекленбурга и бесчисленное множество независимого дворянства, не говоря уже о протестантской аббатисе Кведлинбурга, депутатах городов Нюрнберг, Любек, Страсбург, Франкфурт-на-Майне, Мюльхаузен (Мюлуз) и других менее крупных независимых городов Швабии.

Бесспорно, Иоганн-Георг сделал все возможное для спасения Германии. Вместе со своим собратом из Бранденбурга он поднялся на защиту протестантской веры и конституции, и его поддержало подавляющее большинство протестантов. Наконец-то кальвинисты и лютеране встали плечом к плечу. Даже герцоги Мекленбургские и ландграфы Гессенские, союзники шведского короля, подписав лейпцигский манифест, показали, что не против уладить конфликт без иностранного вмешательства. Таким образом, безоговорочными союзниками Густава II Адольфа остались только Магдебург, герцог Померании и Фридрих Богемский (Чешский). Позиции Иоганна-Георга были сильны, и он ими воспользовался.

Если бы он сумел запугать императора и принудить его к компромиссу, он бы одержал победу над шведским королем без единого выстрела. Для Густава II Адольфа все зависело от того, как его примут в Германии. Если бы армия, которую собирал Иоганн-Георг, направив на это все силы, та армия, во главе которой он поставил лучшего из командиров Валленштейна Ганса Георга фон Арнима, бранденбуржца и протестанта, если бы эта армия обеспечила нейтралитет немцев перед лицом наступления шведского короля, чтобы лишить его возможности набирать рекрутов на северных равнинах и истощить его собственные ряды, переманив оттуда солдат, тогда Густаву II Адольфу пришлось бы уплыть обратно в Швецию и как следует снова все обдумать. Войско Иоганна-Георга было еще не очень велико и не особенно хорошо подготовлено, но никто, и, уж конечно, не такой опытный военачальник, как шведский король, не мог бы оказаться настолько глуп, чтобы сбросить со счетов армию под командованием Ганса Георга фон Арнима, какова бы она ни была.