Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Таким образом, битва при Янкове (Янковице) имела меньше прямых последствий, чем рассчитывали или боялись стороны, и единственное, в чем она повлияла на конгресс, – это решение императора освободить курфюрста Трирского, которое он принял по настоянию папы, других церковных курфюрстов и французов.

Между тем одновременное вторжение Тюренна наткнулось на сопротивление Берта, который спешно явился из Чехии, застал французов врасплох у Мергентхайма и разгромил их, нанеся значительные потери. Тюренн отступил к Рейну и сначала посчитал своим долгом уйти в отставку, но затем воспрянул, окрыленный непоколебимой уверенностью Мазарини, и соединился со свежей армией герцога Энгиенского. Летом 1645 года они совершили быстрый бросок по Дунаю на соединение со шведским контингентом под началом Кенигсмарка. Мерси осмотрительно отступил на юг. Он уступал в численности и не мог рассчитывать на большее, чем удержать фронт по Дунаю. Но в этот момент Кенигсмарка неожиданно отозвали в Чехию, и ситуация переменилась. Мерси решил остановить продвижение французов и 24 июля 1645 года окопался на позициях среди холмов к юго-востоку от Нёрдлингена неподалеку от Аллерхайма.

По легенде, когда герцог Энгиенский, увидев укрепленную траншеями баварскую артиллерию, дал приказ штурмовать холмы, Мерси с ликованием обнял жену и воскликнул: «Теперь они у нас в руках!» История вымышлена – у Мерси не было жены, да и волю чувствам он не давал.

Против всех ожиданий, furia francese (французская ярость) выбила баварскую оборону с позиций. Но это была пиррова победа, ибо войска герцога Энгиенского и Тюренна слишком устали, чтобы преследовать врага, а кроме того, их крайне ослабили большие потери в рядовых и офицерах. Баварцы благополучно отошли к Донауверту, куда изначально и собирались, и как следует укрепились на позициях, готовясь к новой атаке. Однако имперцев и баварцев постигла в предыдущей битве невосполнимая потеря. Франц фон Мерси, непревзойденный полководец, человек, который два года удерживал Шварцвальд, не пуская в него Тюренна, и ветеран бернгардской армии, был убит в битве при Аллерхайме (ее также называют второй битвой при Нёрдлингене).

Вторжение в Чехию и наступление французов по Дунаю были временно остановлены, но ни имперские войска, ни имперская дипломатия не смогли остановить дезертирство германских союзников. Уже в июне 1644 года Фридрих-Вильгельм Бранденбургский заключил мир со Швецией; их договор оставил Иоганна-Георга в одиночестве противостоять Торстенссону на северо-востоке, а Фердинанду III не хватало сил, чтобы прислать войска ему на помощь. Родные Иоганна-Георга давно уже не одобряли его склонность к императору и уговаривали его последовать примеру Бранденбурга, а Торстенссон, желая воспользоваться удачно подвернувшимся шансом освободить свой тыл и фланг от угрозы со стороны неприятеля, предлагал хорошие условия. Предварительное перемирие было заключено в Кётшенброде в августе 1645 года.

Это устранение последней преграды против наступления шведов на земли Габсбургов нанесло Фердинанду сокрушительный удар. Хуже того, оно ослабило и без того уже непрочную преданность Максимилиана, который был слишком прагматичен для того, чтобы в одиночку оставаться на тонущем корабле. Через своего делегата в Мюнстере он уже намекнул, что готов согласиться на любой сепаратный мир при условии, что его интересы будут учтены должным образом, и французское правительство, которое никогда полностью не прекращало стараний заполучить его в качестве союзника против Габсбурга, с радостью воспользовалось новой возможностью. Императорский альянс, неуклонно слабевший в последние два года, весной 1646 года повис на волоске, и этот факт не мог не сказаться на переговорах в Мюнстере.

5

В это время, когда удача отвернулась от императора, поздним вечером 29 ноября 1645 года граф фон Траутмансдорф инкогнито въехал в Мюнстер с личными указаниями императора. О своем приезде он официально сообщил лишь на следующее утро, и его хитроумие положительно оценили обе стороны. Главный французский посол Лонгвиль въехал в город с большой помпой, чем раздосадовал своих оппонентов. Испанский посол Пеньяранда выставил себя на посмешище: его торжественный въезд с недостаточно многочисленной свитой пришелся на проливной дождь, так что бургомистру и советникам, которые вышли его встречать, пришлось сильно торопиться, а их лучшая одежда насквозь пропотела под водонепроницаемыми плащами, так что его кортеж показал себя не с лучшей стороны. Только одна карета не была плотно закрыта, и оттуда высовывался один элегантный дипломат, изящно кланяясь редким зевакам, пока одним из своих грациозных жестов не опрокинул стопку глиняной посуды, выставленной на продажу на узенькой улочке, так что она с грохотом повалилась на землю, после чего он торопливо скрылся в глубине своего экипажа. Траутмансдорф своим тайным приездом сумел не вызвать ни зависти, ни насмешек и дал оппонентам понять, что их ждет встреча с человеком практическим и без претензий.