Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Фердинанд приехал не для того, чтобы принести помощь, и принятые им меры не имели целью пролить бальзам на раны Чехии. Предыдущей осенью он издал указ, по которому все участники недавнего восстания лишались части или всех своих земель, и теперь он пришел посмотреть, как исполняются его распоряжения. 658 чешских семей, 50 городов и земли, составляющие половину всей провинции, подпадали под действие его решения, а в Моравии оно затронуло более 300 землевладельцев, причем самые виновные теряли все владения, а те, чья вина была меньше, – пятую часть. И Фердинанд, и его советники прекрасно видели, как выгодно короне оставить добычу в своих руках, но острая потребность в деньгах для покрытия государственных расходов была слишком велика, чтобы спорить с этим фактом. Земли нужно было продавать.

Однако на рынке было уже слишком много земли и слишком мало потенциальных покупателей. Перспективы еще сильнее омрачались из-за охватившего всю империю финансового кризиса. Неуправляемая денежная система Германии совершенно развалилась; гульден, более-менее стандартизированная монета Южной Германии, уже стал колебаться относительно северного талера. За три года стоимость талера выросла до 4 гульденов в Австрии, 8 – в Страсбурге, 10 – в Ансбахе и Хильдесхайме, 12 – в Саксонии и Силезии, а в Нюрнберге взлетела до 15. В Ульме муниципалитет принудительно установил фиксированную стоимость в 8 гульденов, в Вене гульден опустился до уровня менее чем одной восьмой от обычной стоимости, а в Праге талер и вовсе начал исчезать из обращения. В Саксонии правительство теряло половину нормального дохода от налогов из-за плохих денег.

В Праге ситуация усугублялась из-за потребностей правительства. Фридрих положил начало бедам, слегка обесценив валюту за год правления; назначенный Фердинандом Лихтенштейн продолжил процесс, уменьшив долю серебра в монетах более чем на 35 процентов и пытаясь пополнить имперскую казну – а также и свою собственную – за счет прибыли от чеканки. В январе 1622 года Фердинанд, надеясь поживиться, заключил контракт с группой спекулянтов на основание в Праге частного монетного двора. Валюта резко обесценилась, в то время как цены на товары принудительно поддерживались на одном уровне; план полностью провалился, потому что люди заподозрили неладное и стали копить имевшиеся у них полноценные деньги, несмотря на то что, вопреки правительственным мерам, одни только продукты выросли в цене в 12 раз. Внешняя торговля вообще прекратилась, и для покупок в повседневной жизни люди перешли на бартер. В довершение вреда, нанесенного этой безумной схемой, главной целью спекулянтов было скорее их собственное обогащение, чем уплата долгов Фердинанда.

В этот самый момент на Фердинанда посыпались запросы на покупку конфискованных земель. Верные дворяне и многие богатые купцы предлагали ему цену, когда-то справедливую по пражским деньгам, и он теперь не мог от них отказаться, не дезавуировав собственную валютную систему. Одно дело – продать земли, а другое – использовать деньги; Фердинанд принимал собственные монеты, но его солдаты бросали их обратно в лицо офицерам, потому что местные крестьяне не брали их в обмен на предметы первой необходимости. По всей Чехии торговля почти прекратилась, крестьяне не желали снабжать города продуктами питания, армия находилась на грани мятежа, жители городов голодали, а спекулянты, среди которых был и Лихтенштейн, пополнили ряды самых богатых людей в Европе. В Рождество 1623 года Фердинанд произвел девальвацию и разорвал контракт. К тому времени большая часть конфискованной земли была продана в среднем меньше чем за треть от обычной цены. Его первый шаг к финансовой безопасности закончился катастрофой, потому что он не только не сумел воспользоваться выгодой от конфискации, но и довершил экономический крах Чехии. Богатства, прежде широко распространенные среди трудолюбивого крестьянства и активного городского населения, в результате политических гонений и губительных последствий инфляции сосредоточилось в немногих неразборчивых руках. В качестве источника доходов для империи Чехия стала бесполезной.

С политической точки зрения Фердинанд добился лишь одного небольшого преимущества: многие лишились личных состояний, а безжалостная конфискация земель полностью или частично разорила почти все муниципалитеты; даже если его правительству угрожала нищета, по крайней мере, он расправился с беспокойным и придирчивым купеческим классом и убрал преграду между правителем и народом. За два года с небольшим одна из самых прогрессивных и коммерциализированных стран Европы откатилась на два века назад, и перед деспотизмом открылись все дороги.