Триединое сознание бога. Теория Единства

Мы говорим об испуге как о психическом акте, связанном непосредственно с ментальным телом через локализацию последнего в коре больших полушарий головного мозга нашего физического тела. Здесь, чтобы понять суть процесса, коснемся неприятной с духовной точки зрения темы – опытов над животными. Их реакции менее сложны, а потому более понятны. Здесь (имеется в виду вивисекция полушарий головного мозга) физиологи преуспели. Наблюдения данной операции показали, что удаление полушарий лишает животное возможности пугаться. «При последнем условии животное, – пишет Сеченов, – делается как бы сонным, и хотя не теряет способности отвечать движениями на раздражения кожи, но движения эти принимают характер автоматичности, резко отличающей их от движений нормального животного». Отсюда главный вывод: процесс, усиливающий конец рефлекса, относительно раздражителя, происходит в больших полушариях головного мозга (в физическом теле в них локализована деятельность ментального тела).

Закончим мы разговор об испуге двумя замечаниями Сеченова. Первое говорит о том, «что прямые опыты показывают, что из всех частей головного мозга одни полушария не вызывают при искусственном раздражении мышечных движений, другими словами не содержат волокон, которые соответствовали бы по свойствам двигательным». Хочешь – не хочешь, а снова приходится вспомнить открытие Хэда. Сложно удержаться от комментария по этому поводу. Надо сказать, что в связи с тем, что большие полушария, как мы только что выяснили, не связаны протопатической чувствительностью с мышечной тканью, они и не вызывают аффектацию напрямую. А значит, лишь «подталкивают» примитивное сознание, чья деятельность локализована в ретикулярной формации и спинном мозге, к этому психическому акту. И плюс к тому – их усмиряющая примитивное сознание деятельность каким-то образом частично или полностью отключается. Но происходит это все не без их участия.

Ну и последнее в данной статье высказывание Сеченова, которым мы подытожим разговор об испуге: «Если на человека действует какое-нибудь внешнее влияние и не пугает его, то вытекающая из этого реакция (какое ни на есть мышечное движение) соответствует по силе внешнему влиянию. Когда же последнее производит в человеке испуг, то реакция выходит страшно сильная». Будем надеяться, что эти простейшие рассуждения пролили некоторый свет на работу реактивного ума. Если да, то наша задача частично выполнена. Самое главное, что каким бы качественно не был конец данного рефлекса – он, тем не менее, говорит о невольности движения. Т.е. вторая функциональная пара (ментально-каузальная) свою работу «не выполнила»: ни волевого импульса, ни системы стимулов, гасящих или уравновешивающих действие раздражителя, не возникло. Что это значит: ментальное тело допустило ошибку? Можно, с точки зрения социума, сказать и так. Но только лишь с точки зрения обычных информационно-энергетических связей. Оно выполнило работу со сбоем. Не доведя, как обычно, дело до конца, «отшвырнуло» сигнал от раздражителя обратно. Как бы закрылось от аналитической фазы АСЕ всей психики, вернув информацию для идентификации первичному сознанию, с тождественным восприятием мира которого мы уже знакомы.

ТОЖДЕСТВЕННОСТЬ

Мы достаточно часто говорили об информации, поступающей от органов чувств, с точки зрения тождественности, как ее и воспринимает первичное сознание в нашей теории. Подобным образом это явление заметил и описал в своей «Дианетике» Рон Хаббард, хотя и не осознавал еще его истоков, о чем и признавался в своей книге. Теперь мы знаем, что суть тождественности воспринимаемых единиц информации кроется в конституциональных возможностях первичного сознания. Оно в силу своего положения в человеческом пространственно-временном континууме не имеет возможности дифференцировать информацию качественно. Результат его работы – поверхностный, пространный анализ, который уподобляет единицы информации боли и удовольствию, различая все, таким образом, лишь по принципу «приятно-неприятно», иногда путая и это, если информация поступает в осложненных инстинктами конфигурациях. Например, отождествление на каком-то этапе жизни сексуального чувства с болью. Сексуальный инстинкт – инстинкт продолжения или выживания рода – более высокая инстанция в психике живых организмов по сравнению с инстинктом выживания особи или индивида, и поэтому она, не считая отклонений, будет превалировать над последним, притупляя боль. Но боль, в данном случае, тождественна сексуальному влечению. Отсюда возникает извращенное восприятие физической близости: она должна сопровождаться болью или видом страдания. Кроме всего прочего на этом уровне сознания, как уже упоминалось, еще не существует временной градации: для первичного сознания все здесь и сейчас. Поэтому информация всегда «свежа». И более того: обремененная дополнительными, накапливающимися при рецидивах рестимуляторами, она все чаще и чаще «впадает» в новые рецидивы, усиливая свое воздействие на психику.