Триггер

Илья выглядит ошарашенным. Смотрит на меня так, что я ничего не могу понять по его взгляду. Настя тоже недоумевает, после чего, видимо, решив, что молчание — хороший знак — вскидывает руки вверх и кричит:

— Ура-а! — И добавляет то, от чего Илья взрывается смехом: — А когда ты к нам его привезёшь?

Мы рассказываем Насте вдвоём, что значит «у нас скоро будет ребёнок». Никогда не думала, что слова о таком радостном известии стоит настолько тщательно взвешивать. Но малышке всего пять, она потеряла маму, когда была совсем крохой, и сейчас стоит приложить все усилия, чтобы Настя ни на мгновение не почувствовала себя ненужной.

Я пытаюсь поймать взгляд Ильи, но он почти всегда отводит глаза, что рождает внутри сомнения. Так ли он рад этому малышу, как я?

— Надо будет купить братику ещё одну свинку, — решает Настя, которая почему-то уверена, что появится именно мальчик. И когда отходит смотреть мультик с самым невозмутимым видом, Илья уводит меня из её комнаты в кухню. А там сжимает в объятиях — так сильно, едва ли не до хруста костей. И я уже снова готова реветь — на этот раз от облегчения.

— Я уже думала, ты скажешь, что он тебе не нужен, — всхлипываю я, уговаривая себя, что плакать мне точно нельзя. Но никак не получается совладать с эмоциями.

— Глупая моя. Глупая. Я до усра… в общем, охренеть как счастлив.

Он гладит меня по волосам, целует в висок, в макушку, после чего отстраняется и спрашивает сурово:

— Ты ведь пока документы на развод не получила?

— Неа. Но скоро получу.

— Хорошо.

— А что такое?

— А ты о Персидском ничего не слышала?

Закусываю нижнюю губу. Рассказать ему прямо сейчас, что виделась с Майей, или же не портить всё обсуждением Вадима и его любовницы? Всё равно уже зашёл разговор о том, что совсем не относится к будущему ребёнку, так что выбирать не приходится.

— Мы с Томой ко мне заезжали, там Майя была…

Я кратко рассказываю Илье о нашей «прекрасной» встрече, и всё это время не смотрю на него, делая вид, что увлечена детскими чашками, которые расставляю на столе в виде разных геометрических фигур.

— Понятно. Не зря я уже понял, что вы с Тамарой решаете всё сами, — бурчит в ответ Илья, но по голосу слышно, что не сердится, а это главное.

— Ну уж нет. Просто решили проверить, как там моё жильё. Я думаю его продать, кстати.

— Хм. А вот с этим тебе бы подождать. Вадим сейчас плох совсем. Врачи никаких прогнозов не дают. Только инвалидность обещают. Так что…

— Так — что?

— Заселится Персидский в свою квартиру, потом его один чёрт оттуда не выселишь. Не то, чтобы это проблема какая-то. Тебе есть, где жить. Но доли может за бесценок придётся Вадиму продать. Или контору искать, которые их выкупят. Тоже недорого.

— Тебя это волнует?

— Меня? — В его голосе сквозит такое искреннее удивление, что мне становится не по себе. Потому приходится поспешно добавить, чтобы не подумал лишнего:

— Просто мне на это плевать. Стало. Что выручу, то и ладно. Найдём, куда деньги применить так, чтобы наш семейный капитал только разросся.

— Наш? Семейный? — с улыбкой уточняет он, и я вскидываю глаза на Илью.

— Да. А ты против на мне жениться? — отвечаю вопросом на вопрос, поджимая губы, чтобы не рассмеяться.

— Ты делаешь мне предложение?

— Жду, когда ты сделаешь его мне.

И откуда вдруг во мне берётся вся эта смелость? Наверное, просто чувствую, что с этим мужчиной иначе быть не может.

— Вот сначала с Персидским разведись, а потом поговорим, — мрачно произносит Илья, но от этих слов хочется снова улыбаться, будто я девчонка двадцати лет.

— Сурово, — киваю я, следя за тем, как он выходит из кухни.

— А ты думала — в сказку попала? — уточняет, обернувшись ко мне и когда подмигивает, качаю головой, едва сдерживая ещё одну улыбку.

Всё же мне достался лучший из мужчин. И я уже не отпущу его никуда и никогда.

***

Тот звонок, которого подспудно жду, раздаётся через несколько дней. В хлопотах, в которые погрузилась когда узнала о том, что жду ребёнка, время летит быстро, а мыслей о Вадиме — не так уж много. Но они есть, бесполезно с этим спорить. Несмотря на всё, что он сотворил, у меня нет по отношению к Персидскому ни ненависти, ни желания, чтобы он получил ещё больше. Представляю, что именно он чувствует сейчас, и… не понимаю, что именно чувствую я.

Даже представлять, что пару месяцев назад я готова была бы ради этого мужчины на всё, настолько чужеродно, что хочется скривиться. Потому стоит мне увидеть на экране телефона номер свекрови, как следующий вдох, который уже готова сделать, застревает в горле.

— Алло, — хрипло выдыхаю в трубку, давая знак официанту, чтобы он подождал. Я сижу в кафе, куда забежала потому, что мне дико захотелось морковного сока.

Раньше даже вообразить не могла, что возжелаю именно его, потому что морковь признавала исключительно в виде добавки в борщ, а теперь сама себя не узнаю. Но беременные — такие существа, которые способны удивлять даже себя.

— Катюша… — выдыхает на том конце связи Маргарита Григорьевна, и я понимаю, что меня ждёт. Или не понимаю? Ведь в данный момент так далека от этого всего.