Тригон. Изгнанная (СИ)

«В следующий раз обязательно выкупаюсь нормально», — даёт себе обещание Тилия, и чувствует, как натруженные за день пальцы нащупывают что-то твёрдое в кармане хампового комбинезона.

Её реликварий!

Почти невесомый медальон на чёрном кожаном ремешке, размером с ноготь и выгравированным символом её имени, приятно греет ладонь. Она совершенно забыла, как сняв его с шеи, машинально сунула в карман, собираясь оставить с остальными вещами, которые позже бы вернули родителям. Но судьба распорядилась иначе.

— Как вода? — вдруг доносится до неё уже знакомый голос с хрипотцой и Тилия от неожиданности чуть не выпускает из рук милый сердцу оберег.

— Отлично! — разглядев на берегу Вару, отзывается она, пряча под грубой тканью на груди единственную вещь, как воспоминание о прежней жизни.

— Умеешь плавать?

— Немного, — лукавит она, гадая с какой целью Вара проделала такой длинный путь.

— Немного, это уже хорошо. Здесь, кроме «мелких», в воду никто не лезет… боятся. Сухопутные мы создания. Люди песка… — отзывается гоминидка, неторопливо озираясь по сторонам, и увидев кучу чистых тряпок неподалёку, одобрительно кивает. — Руке уже давно нужен был кто-то, кто навёл бы порядок в её свинарнике. Она сама никогда не попросит о помощи. Слишком гордая! Да и появляется только ближе к ночи…

— Почему?

Но Вара пропускает мимо ушей вопрос Тилии:

— Почему не пришла обедать?

— Я не голодна, — отзывается Тилия, с удивлением отмечая, как на удивление легко даётся эта маленькая ложь.

— И всё же я тебе кое-что принесла, — усмехается гоминидка и вытягивает вперёд руку с зажатым в ней пузатым кожаным мешком.

— Что это?

— Многие называют это золотом Ямы. Глупо было с твоей стороны уходить так далеко от лагеря и не взять с собой воды.

Щёки тут же стыдливо вспыхивают. Гоминидка права, она поступила, как неразумный ребёнок. Выбравшись на берег, и не обращая внимания на то, как вода плотными струйками стекает с её промокшей насквозь одежды, Тилия с благодарностью принимает из протянутой руки наполненный до краёв мешок.

— Из чего его делают? — утолив жажду, интересуется Тилия, с любопытством вертя в руках необычную водяную тару.

— Лучше тебе не знать.

— И всё-таки?

— Это шкура животного.

«Лучше бы действительно не спрашивала!» — морщиться она, с благодарностью возвращая кожаный мешок его владелице.

Увидев такую реакцию, гоминидка тихо смеётся:

— Привыкнешь.

— И где же такой взять?

— Можешь сама сделать. Для начала убить какое-нибудь животное, после снять кожу, да так чтобы без дыр, просушить… Вода в нём конечно тёплая, да и пропускает он иногда, но это всё же лучше, чем ничего. Без воды здесь не выжить. Если уходишь на большие расстояния, он действительно незаменим.

— Вара на мгновенье замолкает, окидывая Тилию оценивающим взглядом. — Ну, или можешь выменять у других.

— Выменять?

— Да. Если тебе что-то нужно, ты можешь предложить равноценное.

По тому же принципу существовал Блошиный рынок с его зазывалами-перекупщиками и бартерной системой торговли.

— Но у меня ничего нет!

— Твои волосы многим придутся по вкусу…

В первое мгновенье Тилия решает, что гоминидка шутит, но взглянув в чуть раскосые глаза, понимает, что та говорит вполне серьёзно. Вот уж точно, чего ей не хочется, так это знать для чего кому-то могут понадобиться её волосы.

— Нет уж, спасибо.

— Я так и думала, — усмехается Вара и меняет тему. — Так как тебе твоя новая соседка? Поладили?

Тилия лишь отрицательно качает головой, после чего связывает лентой ещё мокрые волосы, доходящие почти до талии, и отбрасывает за спину.

— Ну, то, что ты ходишь и говоришь уже хорошо, — обнадёживает Вара, поправляя платок, всё так же скрывающий нижнюю часть лица. — Рука бывает немного нервной.

— Немного? — усмехается Тилия, вновь натягивая лёгкую, явно непредназначенную для долгих прогулок обувку адепта. Ответом ей служит тишина. Взглянув на застывшую в напряжённой позе собеседницу, она с удивлением отмечает, что лидерша и не собирается отвечать. И только проследив за направлением взгляда гоминидки, Тилия с тревогой понимает, что они уже не одни. С противоположного, наполовину скрытого высокими стеблями бурого рогоза, берега за ними наблюдают.

— Кто это? — полушёпотом спрашивает Тилия, уверенная, что в лагере этого незнакомца с выжженными солнцем светлыми волосами до плеч и хорошо развитым телосложением, она не встречала. Про таких в Башне говорили — широкая кость, и приветствовалось это только у милитарийцев. Из одежды на парне были тёмные штаны и такая же рубашка. Довершал образ лоскут светлой ткани, небрежно обёрнутый вокруг шеи.

— Тот, от кого нужно держаться подальше, — тихо отзывается тощая, не сводя настороженного взгляда с гоминида.

— Он тот, кого вы изгнали! — тут же осеняет Тилию, и как только Вара едва заметно кивает, снова переводит взгляд на противоположный берег, с удвоенным любопытством разглядывая непрошенного гостя. Она ещё ни разу в жизни не встречала настоящего преступника. А уж тем более убийцу!