Тригон. Изгнанная (СИ)

«А как же брат? Что, если Вран вот так же, как и я, сидит сейчас где-нибудь в другой части Долины и расспрашивает обо мне?» — но подумав об этом, она тут же усмехается своим мыслям: вряд ли он будет так переживать за свою старшую сестру, скорее полностью сосредоточиться на выживании.

— Может твоя сестра по другую сторону барьера?

— Если бы она была там, она бы пришла, — тут же отзывается собеседница, качая лысой головой. — Все рано или поздно приходят к этой чёртовой черте… надеются найти родных или соседей. Думаю, её сбросили ещё дальше.

Стоит только гоминидке произнести последние слова, как сердце Тилии замирает от нехорошего предчувствия:

— Там дальше ещё кто-то живёт?

— Ну да, что-то вроде того… — отзывается Рука и смачно сплёвывает на утоптанную землю.

Для Тилии это полная неожиданность. Насколько же огромна Долина, раз умещает в своих глубинах сотни, а может и тысячи изгнанных?!

— У меня брат. Младший… — после небольшой паузы едва слышно начинает она, заворожено глядя на огонь. — Он ведь тоже может быть здесь?

— Каратели вас забирали вместе?

Припомнив всё то, что происходило в утро Посвящения, Тилия отрицательно качает головой.

— Тогда нет. По крайней мере, до следующей зачистки ты его точно не увидишь, а дальше… — Рука небрежно пожимает плечами, — кто его знает, что ещё придумают каратели.

Изо рта Тилии тут же вырывается едва различимый вздох облегчения. Хоть одна хорошая новость за последние два дня! Даже если отношения между ней и Враном не ладились, он всё равно оставался её братом.

Когда её новая соседка, наконец, поднимается со своего места, даже не удосужившись при этом бросить грязную посуду в корзину, а лишь небрежно отставив её на край стола, остальные гоминиды как по команде поворачивают головы. Их напряжённые позы не оставляют никаких сомнений. Они её боятся!

— Заканчивай с едой. Пойдёшь со мной, — слышит Тилия вкрадчивый голос гоминидки после чего та с ухмылкой добавляет. — Не забывай, что наша всеми любимая лидерша сказала. Ты теперь моя нянька!

Ничего не остаётся, как подчиниться. С трудом, но Тилия всё же заставляет себя подняться. Ноет, кажется, каждая мышца в теле, но попросить облучённую притормозить, она всё же не решается. Так и плетётся за бодро вышагивающей Рукой, с раздражением поглядывая той на спину.

Стоит только Тилии пройти мимо импровизированной кухни, которую, помня наказ Вары, она эти дни старалась обходить стороной, как её тут же окутывают манящие ароматы трав, знакомые с детства: кориандр, мелиса, лук. Та самая группа гоминидов, что ещё недавно шумела за завтраком, теперь тихо переговариваясь, что-то увлечённо готовит. Она рассеянно скользит взглядом по облучённым и увиденного вдруг сбивается с шага. Эти доморощенные кулинары пользуются вполне приличными ножами!

Изумлённо переводя взгляд с рук одного облучённого на руки другого, насчитывает не меньше десятка знакомых с детства предметов. Всё ещё не веря собственным глазам, Тилия догоняет Руку, только теперь замечая на плече той тяжёлую на вид сумку-мешок.

— У них, что ножи!?

— Ну да, — отзывается гоминидка, бросая на взбудораженную Тилию удивлённый взгляд.

— Это же металл, откуда он здесь?

— Вымениваем железки у тех, кто по другую сторону барьера, — как ни в чём не бывало продолжает однорукая, и ловко выдернув из своего, доходящего до середины голени кожаного ботинка длинный нож с деревянной рукоятью и зазубринами с одной стороны лезвия, с гордостью демонстрирует. — Меняем на овощи, ягоды, но в основном на воду. У них с этим туговато.

— А у них они откуда?

— Думаю, у карателей в прошлом что-то пошло не так. Вертушка прилетела, сбросила сеть, но улететь уже не смогла… разбилась на той стороне барьера. Все каратели-уроды сдохли, а железяка осталась. Наши соседи от неё отдирают куски и делают вполне приличное оружие: копья, ножи, даже стрелы. Ну и нам кое-что перепадает в обмен на воду.

Тилия так и не решается спросить, против кого вооружаются гоминиды по ту сторону барьера. Забивать себе голову всякими ужасами, а потом бояться собственной тени — это меньшее, что ей сейчас было нужно.

Когда впереди показывается уже знакомая поляна, она с опаской озирается по сторонам. Два дня в Долине, а кажется, что прошла целая вечность! Рука останавливается только тогда, когда до хищно чернеющей на изумрудной траве полосы остаётся не больше пяти шагов. Ещё совсем недавно на этом самом месте в предсмертной агонии корчилась светловолосая. От воспоминаний по телу бегут мурашки.

«Она спасла мне жизнь, — напоминает себе Тилия и на секунду сердце замирает от дурного предчувствия. Заслоняя ладонью глаза от яркого солнечного света, и обеспокоенно озираясь по сторонам, она пытается понять, не совершила ли самую большую ошибку в жизни, оставшись один на один с этой непредсказуемой гоминидкой. — Что она задумала?»