Тригон. Изгнанная (СИ)

Тилия почти уверена — это чудовище уже не первый раз промышляет на этой звериной тропе. На чужой территории! Теперь ясно, почему за последние дни в силки попалось так мало зверя: этот воришка расправлялся с попавшей в капкан добычей днём, а хищные звери ночью подбирали то, что оставалось не съеденным.

В какой-то момент тот, за кем так пристально наблюдает Тилия, весь напрягается, после чего, резко вскинув голову и окровавленной рукой откидывая капюшон, замирает. От сковавшего тело ужаса Тилия перестаёт дышать. Неужели она выдала себя? Может от страха не заметила, как хрустнула ветка или по невнимательности вспугнула стайку птиц поблизости?

Теперь, когда лицо вора-гоминида больше не скрыто капюшоном, она может как следует разглядеть незваного гостя. От увиденного ей становится только хуже. Рот измазан кровью, белые борозды, словно боевой раскрас пересекают узкое, вытянутое лицо, придавая его хозяину жутковатый вид, редкие волосы клоками липнут к шишковатому черепу. Словно что-то почуяв, тот скалится, обнажая зубы, с застрявшими между ними кусками плоти. Глаза Тилия расширяются от ужаса, по телу бегут мурашки. Таких заострённых зубов не бывает от рождения! А это значит только одно — этот гоминид специально заточил их, превратив в грозное оружие.

Не в силах пошевелиться, из своего, теперь кажущегося бесполезным укрытия, она наблюдает за тем, как гоминид медленно прикрывает веки и, запрокинув голову, шумно ведёт носом. Нет, он не прислушивается, как ей показалось в начале, он учуял запах и теперь пытается отыскать его обладателя.

«Неужели кто-то способен на такое? — в панике спрашивает себя Тилия, чувствуя, как приподнимаются волосы на затылке.

Можно уже не сомневаться, она, как магнит притягивает неприятности. От страха её тут же начинает мутить. Мысленно она приказывает себе сделать медленный вдох и успокоить сердце. Прижимает лоб к тёплой на ощупь земле, стараясь унять бешеное сердцебиение, всего на секунду теряя из виду объект своего наблюдения. А когда снова вскидывает голову, с ужасом понимает, что совершила ошибку — гоминида уже нет на прежнем месте.

Чувствуя, как кровь молотом стучит в висках, Тилия приподнимается на локтях, чтобы осмотреться, когда её слух улавливает слабое шуршание травы слева. Дыхание перехватывает. Медленно поворачивает голову, понимая, что уже слишком поздно, и встречается с безумным взглядом чёрных, как тьма глаз.

«Только не это!» — стонет про себя Тилия. Всё внутри неё стынет, когда до её слуха доносится утробное рычание, вырывающиеся из груди человекоподобного чудовища, который оказался намного проворнее и быстрее, чем она могла себе представить. Теперь остаётся только одно…

Не медля ни секунды, она резко вскакивает на ноги и бросается в сторону, где ещё мгновением ранее ничего не подозревающий гоминид, пожирал свою мёртвую добычу.

Бежать! Бежать, как можно быстрее!

Но время упущено. Она понимает это, когда через пару шагов её с чудовищной силой сбивают с ног и валят на землю. Удар головой о твёрдую поверхность на несколько секунд выводит её из строя, красная пелена застилает глаза. Всего этого достаточно, чтобы преследователь с рычанием перевернул её на спину и, взгромоздившись сверху, цепко заграбастал её запястья в свои обагрённые кровью лапы. От гоминида прямо-таки несёт мертвечиной и Тилию начинает мутить, едва она вспоминает, как тот с удовольствием вгрызался в сырую плоть бездыханного зверька… хотя с чего она решила, что тот заяц был уже мёртв.

Стоит только этому чудовищу вплотную к ней приблизить своё разукрашенное лицо и словно дикому зверю шумно втянуть носом воздух, Тилия, морщась от отвращения, тут же отворачивает голову. Заострённые, полусгнившие зубы и кровавые слюни на воспалённых дёснах, единственное, что мельком удаётся разглядеть.

И тут до неё, наконец, доходит смысл того, что он хочет сделать!

Раскрытые челюсти гоминида уже готовы впиться ей в лицо, когда Тилии с трудом, но всё же удаётся высвободить руку, и, выставив её перед собой, преградить путь смертоносным клыкам. А в следующую секунду правое предплечье взрывается дикой болью. Её крик разноситься по округе, эхом отражаясь от стен Долины, молчаливыми свидетелями, безразлично взирающими на происходящее с высоты. Кожа рвётся, кровь брызжет в выбеленную физиономию, тёплой струйкой стекая по руке, заливая рукав комбинезона. Страшно представить, что было бы с её лицом, доберись он сначала до него!

Понимая, что шансов у неё всё меньше и надо хоть что-то делать, Тилия, собрав последние силы, упирается пятками в землю и с рёвом выгибается всем телом, пытаясь скинуть своего мучителя, но тот словно приклеенный продолжает впиваться зубами в её руку, явно намереваясь откусить от неё кусок побольше, а искривлённые пальцы с почерневшими ногтями, словно когти, удерживают её плечи, не давая пошевелиться.