Трильби

Она осмотрелась, опустила глаза и расправила свое платье. Затем поглядела на люстру с нежной, сентиментальной улыбкой и запела:

Ты помнишь Алису, мой старый Бен Болт,

И темные волны кудрей…

Не успела она пропеть эти слова, как публика пришла в волнение, с галерки послышались крики, смех, улюлюканье, свистки.

Она замолкла, грозно, как львица, поглядела на всех и вскричала:

— Да что это с вами? Чего вы! Уж не думаете ли, что я вас испугалась? — И вдруг неожиданно: — Да вы, кажется, англичане? Отчего же вы так шумите? И зачем вы привели меня сюда? Что я вам сделала, хотелось бы мне знать?

Когда она заговорила, глубина и великолепие ее голоса показались столь необычными, интонация столь трогательно женственной, и так властно и негодующе прозвучали ее вопросы, что шум на минуту стих.

Казалось, это голос существа из какого-то иного мира, голос оскорбленной дочери особой расы, более благородной, чем наша; голос, который никогда не смог бы издать ни единого фальшивого звука.

С галерки послышался возглас:

— Э, да вы, значит, англичанка? Почему вы не поете как полагается? Голоса-то у вас, слава богу, для этого достаточно! Чего же вы фальшивите?

— Фальшивлю? — вскричала Трильби. — Я вовсе не хотела петь, это он меня попросил — этот французский джентльмен в белом жилете! Я больше не спою ни ноты.

— Вот как! Вы больше не споете! Тогда давайте нам деньги обратно, или мы заговорим по-другому!

Поднялся оглушительный шум, делалось нечто невообразимое.

Месье Икс вопил на весь театр:

— Свенгали, Свенгали, что же это такое! Что с вашей женой?.. Она сошла с ума!

Действительно, когда она попыталась спеть «Бен Болта», она спела его так, как когда-то в Латинском квартале в Париже, — жалкая пародия на пение!

— Свенгали! Свенгали! — визжал бедный месье Икс, обращаясь к центральной ложе, откуда безучастно, с сардонической, дьявольской улыбкой, как воплощение ненависти и торжествующей мести, на него смотрел Свенгали, как бы говоря:

— На этот раз я смеюсь последний!

Взоры Таффи, Лэрда, Билли, всего зала были прикованы к нему. Ла Свенгали была забыта.

Она стояла на сцене, оглядывая всех и вся вокруг себя, люстру, месье Икс, Свенгали в ложе, публику в партере и на галерке, и тихо улыбалась, как будто неожиданное зрелище развлекало и радовало ее.

— Свенгали! Свенгали! Свенгали!

Весь зал оглушительно выкрикивал; его имя. Месье Икс увел мадам Свенгали со сцены, а ужасная фигура в ложе не двигалась с места, как бы наблюдая с той же дьявольской усмешкой на губах, как удаляется его жена. Все взоры были прикованы к нему.

В ложу вошел месье Икс в сопровождении полисмена и еще двух или трех мужчин, один из которых был во фраке. Он быстро задернул занавес ложи, а через две- три минуты появился на авансцене вместе с господином во фраке. Бледный как рмерть, месье Икс попросил публику не шуметь, а господин во фраке объявил, что произошло несчастье: знаменитый Свенгали внезапно скончался — от апоплексического удара или разрыва сердца; его жена, заметив со своего места что-то неладное с мужем, очевидно лишилась рассудка, чем и объясняется ее необыкновенно странное поведение.

Он добавил, что у выхода публике будут возвращены деньги за билеты, и просил всех разойтись спокойно.

Таффи с друзьями стал протискиваться к двери, ведущей за кулисы. Лэрд больше не сомневался в подлинности Трильби — это была она, и никто другой.

Таффи стучал в дверь, пока ее не открыли, и подал свою визитную карточку капельдинеру со словами, что они старые друзья мадам Свенгали и должны ее немедленно видеть.

Капельдинер не хотел его впускать и попытался захлопнуть дверь, но Таффи оттолкнул его, пропустил вперед своих друзей и вошел сам. Он запер дверь за собой, чтобы за ними не ворвалась толпа, и категорически потребовал, чтобы его немедленно провели к месье Икс. Высокий рост Таффи, его осанка и прекрасно сшитый костюм заставили капельдинера уступить, и он повел их к месье Икс.

Они прошли мимо комнаты, через открытую дверь которой увидели распростертого на столе, полураздетого человека, — над ним склонились какие-то люди, по всей вероятности врачи.

Так в последний раз они увидели Свенгали.

Их подвели к другой двери, из которой вышел месье Икс. Таффи объяснил ему, кто они такие, после чего их впустили.

В кресле у камина сидела Ла Свенгали. Вокруг нее, жестикулируя и перебрасываясь словами по-немецки, по-польски и по-еврейски, стояли музыканты из оркестра. Джеко на коленях перед Трильби растирал ей руки и ноги, стараясь их согреть. Казалось, она ничего не видит и не слышит.

При виде Таффи она вскочила и бросилась к нему навстречу со словами:

— Таффи, дорогой мой! О Таффи! Я ничего не понимаю! Где я? Как давно мы не виделись!

Затем взгляд Трильби упал на Лэрда, она поцеловала его и вдруг узнала Маленького Билли.

Она долго смотрела на него с изумлением и молча протянула ему руку.

— Как вы бледны! И как вы изменились — у вас теперь усы! Но что случилось? Почему вы в черных костюмах с белыми галстуками, как будто собрались на похороны? Где Свенгали? Я хочу домой!