Тринадцать

Но я лишь выпил еще скотча. Понимая, что нужно опять поразмыслить над делом. Кристину теперь требовалось затолкать в самую глубину головы. По крайней мере, на данный момент. А потом, когда получится наконец продохнуть после суда, это не будет настолько свежо, как обнаженная рана. Мне требовалось время. И ей требовалось время. Тогда, в ресторане, она надолго задумалась, прежде чем положить кольцо на стопку банкнот. Может – всего лишь может, – получится отговорить ее. Может, все еще остается шанс вернуть ее. Но придется подождать, пока я не разделаюсь с этим судебным процессом. Процесс… Стараясь двигаться помедленней, я поднял голову и открыл глаза.

– Тебе нельзя здесь находиться. Окружную прокуроршу удар хватит, если она об этом прознает.

– Мириам Салливан в курсе, что я здесь. Я ей предварительно позвонил. Мы ведь с тобой не собираемся обсуждать дело, и ты до сих пор официально не представлен суду в качестве адвоката защиты. Она и сама недавно развелась; понимает, что к чему. Насчет Мириам не переживай. И она не позволит Арту Прайору этим воспользоваться. Короче, не заморачивайся. Не хочешь поговорить про Кристину? – спросил Гарри.

Я не хотел. Просто не мог.

Через какое-то время я произнес:

– Это Мириам Прайора на дело подрядила?

– Она. Знаком с ним?

– Нет. Знаю лишь его репутацию.

Конторы окружных прокуроров забиты делами от пола до потолка, и когда отвлекаешь своего первого заместителя от его обычной бумажной работы, поручив ему громкий и сложный судебный процесс, обычно это влечет за собой катастрофические результаты. Им бы со своими делами кое-как разделаться, не то что найти время на какое-нибудь громкое дело. Так что либо контора подряжает кого-то со стороны, либо выкручивается своими силами, практически смирившись с тем фактом, что даже сильные обвинители могут все просрать – только из-за того, что просто не могут уделить делу достаточно внимания. А потом, когда кто-то из таких заместителей вдруг вытаскивает счастливый билет и выигрывает громкое дело, через пару лет он вполне может подсидеть свое начальство, и сам наметившись в окружные прокуроры.

Единственный более или менее безопасный путь – привлечь какого-нибудь вольного стрелка. Арт Прайор был одним из лучших. У него имелась лицензия на осуществление адвокатской деятельности почти в двадцати штатах. Участвовал он лишь в процессах по делам об убийстве. И всегда в качестве обвинителя. Если цена устраивала, Арт мог приехать куда угодно. Окружной прокурор мог спокойно оставить своих заместителей заниматься их собственными делами, разве что приставить парочку в помощь Арту. Тот выигрывает дело, надевает шляпу и уезжает в какой-нибудь другой город, где намечается столь же громкий процесс. И волки сыты, и овцы целы. Тем более что Арт и вправду был хорош в своем деле. Долго не рассусоливал – раз, два и получайте свой приговор: много лет отсидки, а то и «вышка».

У большинства обвинителей по делам об убийстве от свидетелей просто не протолкаться, тут тебе и копы, и профайлеры, и криминалисты со всякими-разными экспертами – все, что только в голову может прийти. Если кто-то из копов вдруг подъехал на место преступления к своим дружкам и подвез им пончиков, поскольку они, бедолаги, проработали там четыре часа без продыху, можете поставить свой последний доллар на то, что окружной прокурор и его вызовет в качестве свидетеля.

Арт Прайор – совсем другое дело. Был у него процесс по делу об убийстве лет десять тому назад. Суд был рассчитан как минимум на шесть недель. Арт добился вердикта «виновен» всего за четыре дня. Вызывал лишь существенных свидетелей и никогда долго не мурыжил их на трибуне. Многие адвокаты считали это рискованной практикой, и все же у Прайора всегда выгорало.

Впервые я услышал об этом деле от одного молодого обвинителя, который сказал, что хочет попробовать и собезьянничать стиль Прайора. Называл его революционным. Я просто не смог удержаться от того, чтобы малость не притушить пыл этого малого. Понимаете, Прайору платили твердую ставку. И неважно, сколько протянется суд – шесть недель или шесть месяцев. Гонорар-то тот же самый. Так зачем же валандаться шесть месяцев, когда за те же деньги все можно проделать вдвое быстрей?

Арт Прайор не был артистом, охочим до зрительского внимания. Он был бизнесменом.

– Я в курсе, какая у Арта репутация с точки зрения добросердечных судей. Все дело в его южном выговоре. В Нью-Йорке это любят. Но не покупайся на это. Арт может сколько угодно изображать из себя эдакого мудрого деревенского дедушку, но он башку тебе откусит, если понадобится. Доказательства по делу я обсуждать с тобой не имею права, но обязательно спроси у Руди, как он сегодня кандидатов в присяжные одного за другим вышибал. Было на что посмотреть. Этот мужик – реальный профи, – сказал Гарри.

Я еще раз приложился к стакану. Боль понемногу стихала. Гарри схватил пустой стакан, убрал подальше.

– На сегодня более чем достаточно. Не забывай про наш уговор: это я говорю тебе, когда надо остановиться.