Тринадцать

– Что-нибудь наклюнулось? – спросил я.

– Ничегошеньки. Никакой связи. Насколько я понимаю, Энни Хайтауэр, Дерек Касс и Карен Харви никогда не встречались. Там на каждую жертву – подробнейшая биография. И ничто не связывает их между собой, кроме долларовой бумажки. А в то время копы не обратили на эти банкноты особого внимания. Но все равно приобщили их к делу. Сам знаешь, как они работают. Устраивают налет на наркоторговцев и находят полный чемодан бабла – который наверняка становится малость полегче, когда регистрируется в качестве улики. Но если это место убийства какого-нибудь мелкого обывателя, никто и единой монетки не прикарманит. Так что все на месте. Комар носа не подточит.

Я тихонько вздохнул. Я-то надеялся, что все-таки обнаружится какая-то связь… Хотя не сомневался, что Дилейни подобную связь уже обнаружила. О которой предпочла нам не рассказывать. Тут она нас опережала.

– В делах Касса и Хайтауэр на банкнотах были обнаружены отпечатки пальцев, которые, как сочли копы, принадлежали преступнику. Это и увело их в сторону. В случае с Карен Харви в квартире Роудса нашли половинку долларовой бумажки, но его отпечатков на ней не было. А имелись еще какие-то отпечатки или следы ДНК на этих банкнотах? – спросил я.

– ДНК – нет. В случае с убийством Дерека Касса на купюре имелся какой-то частичный отпечаток. На банкноте, оставленной между пальцами ног Энни Хайтауэр – просто-таки море всяких отпечатков. А на обрывке в квартире Родди Роудса, связывающем его с якобы ограблением Карен Харви, – ни одного. И ни одного совпадения по базам.

– Так что все остальные отпечатки тоже сверили, насколько я понимаю?

– Похоже, что да. Но точно сказать не могу.

– Надо в этом убедиться, – сказал я.

Я услышал, как пальцы Харпер забегали по клавиатуре.

– Сейчас перешлю тебе по «мылу» результаты лабораторных исследований. Не будет вреда, если ты и сам глянешь.

– Может, и все остальные материалы до кучи пришлешь? – спросил я.

– Они уже ждут тебя на почте.

Пока я раскочегаривал свой лэптоп, Харпер оставалась на линии. Чтобы найти в почте зазипованные файлы и скачать их, много времени не потребовалось.

– Так в чем же связь? – услышал я в трубке голос Харпер.

– Сам не знаю. Если это серийный убийца, как подозревает Дилейни, то, может, и нету никакой связи, кроме этой долларовой купюры. Как она ее там назвала? «Подпись»?

– Ну да, типа визитной карточки. И все это как-то связано с психологией убийцы. Непохоже, что у них в привычках намеренно оставлять за собой след из хлебных крошек. Такая «подпись» – это часть того, что они собой представляют и почему убивают.

– По-моему, есть тут и что-то еще. Просто должно быть, – сказал я. – Никто бы и не заметил эти купюры, если б на них не указывало и что-то другое. Все эти дела объединяет одно – купюра привела копов к убийце. Вот в чем дело. Может, как раз на это и обратила внимание Дилейни. Если это дело рук одного и того же человека, то, ясен пень, он не хотел быть пойманным. Настоящий убийца предпринял просто-таки экстраординарные усилия, только чтобы перевести стрелки на других людей. Почему?

Харпер не мешкала ни секунды. Она уже знала ответ.

– Как лучше всего избежать ответственности за убийство? Сделать так, чтобы копы и не подумали тебя искать. Если убийство быстро раскрыто, то схема по базам не прослеживается. Он маскирует свои преступления – предпринимает чрезвычайные шаги, чтобы его точно не вычислили… Ладно, взгляни-ка на материалы, я собираюсь немного вздремнуть. Увидимся в суде.

С этими словами Харпер дала отбой.

Я сварил кофе и стал открывать полученные файлы. К семи утра я уже более или менее внимательно изучил все три дела. Кофе давно остыл, а мозг горел огнем. Разыскав свой бумажник, я вытащил из него долларовую бумажку, которую самолично разрисовал в кабинете у Дилейни, и как следует присмотрелся к отметинам.

За всю свою жизнь я хорошо научился обращаться с деньгами. Даже дурить людей с их помощью. Да любой мелкий жулик запросто превратит десятку в сотенную прямо на глазах у сонного бармена в ночном клубе! Видывал я, как это проделывается. Да и сам так баловался – в своей прошлой жизни.

Я умылся, побрился, оделся, каждую секунду все продолжая размышлять про Большую печать Соединенных Штатов. Про отметины на долларе. Про стрелы. Оливковую ветвь. Звездочки. На каждой банкноте – ровно три пометки. По три отметины на убийство.

И про тот пальцевой отпечаток на сложенной в виде бабочки купюре во рту у Карла. Да как, блин, копы ухитрились нанести на нее ДНК Ричарда Пены, когда тот лежал в гробу задолго до того, как эта купюра была напечатана?