Тринадцатая девушка Короля

   Увы, но ничего хотя бы отдаленно напоминавшего ведро, я в комнате не обнаружила. Здесь вообще было как-то пусто: три крюка в стене, на которых висели два полотенца и один мужской халат, лохань для купания, намертво привинченная к полу, большая причудливая ваза с узким дном и широким горлом – не знаю, кто и с какой целью ее сюда поставил, но я только обрадовалась возможности оживить успевший завянуть невестин букет, все-таки мне его Маарит подарила, жалко, если он быстро погибнет – да странной формы стеклянная миска, обыкновенная, белая, но с дыркой на дне и почему-то приклеенная к стене примерно на уровне моего пупка. Пахло из нее сладкими фруктами, но для чего она нужна, я, сколько ни думала, так и не смогла понять, а потому, сделав руками знакомый пасс – благо, по маг-домоводству у меня всегда только хорошие оценки были – я эту посудину от стены отодрала да бесполезную дырку поплотнее куском тряпки, тут же валявшейся, заткнула.

   Первым делом я в спальне полы от крови отмыла, потом уже ковры почистила да платье застирала, а когда пошла с мужа штаны, забрызганные карфьей кровью стаскивать – не мог же он меня самого ценного, не сняв штанов, лишить! – на всякий случай мокрой тряпкой по простыне прошлась, чтобы цвет немного подсветлить да лишнее убрать.

   В общем, только-только я с уборкой закончила да стеклянную миску, из которой фруктами теперь несло так, что у меня глаза слезиться начали, обратно к стене приклеила, Рэйху-на-Куули в себя приходить и начал.

   – М-м-м-м... – простонал он, и я торопливо закрутила серебряной кране головы на место.

   – Куули-на?

   – Кхе-кхе, – старик приподнял голову, посмотрел на меня красными, совершенно больными глазами и тут же рухнул обратно. – Ты что здесь забыла в такую рань, Эстэри?

   Я посмотрела в окно, откуда мне насмешливо подмигивало полуденное солнце.

   – В смысле, зачем ты вообще сюда пришла? Почему не в своих комнатах?

   Хорошенькие новости! Я от обиды даже губы поджала. У меня, оказывается, есть собственные комнаты, а я об этом впервые слышу!

   – И почему здесь так воняет рыбой и цедрой! Как в сортире рыбацкой харчевни, чтоб мне провалиться.

   Я с независимым видом расправила складки отвратительно мокрого платья и предложила:

   – Могу окно открыть.

   – Можешь – открывай! – разрешил Рэйху, и я поторопилась выполнить его приказ. Морги его знают, может он, как батюшка, по два раза повторять не любит, сразу вожжи в ход пускает. – Йитит твою мать! Это что такое?

   Я замерла с поднятыми руками, закусила губу и решила, что в сложившейся ситуации лучше всего делать вид, что я вообще не понимаю, о чем речь.

   – А? – толкнула ставни, впуская в спальню знойный воздух, и только после этого решилась оглянуться.

   Рэйху-на-Куули сидел на кровати и, выпучив глаза так, что, казалось, еще секунда и они, если не выскочат из орбит, то, как минимум, лопнут, смотрел на творение рук моих. Ну, то есть на старательно измазанные карфьей кровью простыни.

   – Вот это вот что такое, я тебя спрашиваю? – страшным голосом спросил он, впрочем, в мою сторону не глядя.

   Я решила, что пора смутиться, старательно напряглась и промямлила:

   – Ну, это... это.

   Рэйху наградил меня мрачным взглядом.

   – Это?

   Заглянул под покрывало, которым я его укрыла после того, как все, что на нем было ниже пояса надето, сняла, и странно хрюкнув, пробормотал:

   – Вот же мерзавка, даже нательное снять не постеснялась.

   – Я? – мне всегда говорили, что вру я просто виртуозно, вот и сейчас даже обиженные слезы на глазах выступили. – Да вы сами... И сняли.. и это... и потом.

   Куули внезапно закашлялся, что, как я уже успела узнать, заменяло ему смех, и упал на подушки, а я осталась переминаться с ноги на ногу у подоконника, раздражаясь из-за его веселья и не зная, как на все это реагировать.

   – Дурища! – наконец выдавил из себя Рэйху. – Да даже если бы я мог... Светлые воды, послали боги наследницу, даже если бы я мог сделать тебя своей женой по-настоящему... То чем, по-твоему, я должен был нанести тебе такую рану, чтобы из нее столько крови вылилось?

   Теперь мне уже не пришлось изображать смущение, потому что щеки запылали так, словно я два часа на солнцепеке проспала.

   – Может быть, моей? – насмешливо изогнул бровь старик и уже не закашлял – забулькал.

   – Очень смешно, – процедила я.

   – А то нет? – всхлипнул и закрыл лицо руками. – Клянусь, я первый в истории ильмов муж, которого жена со свету решила сжить тем, что заставила со смеху лопнуть... Ой-й-е-е... Я старый человек, такие потрясения вредны для моего здоровья...

   Я молча взяла с прикроватного столика стакан и, сходив к кране, принесла этому весельчаку ледяной воды.

   – Выпейте сами, – ласково попросила я. – А то я ведь и на голову могу вылить.

   Рэйху благодарно кивнул, сделал несколько жадных глотков, а потом снова рассмеялся, но уже совсем другим смехом, словно в этот раз он смеялся над самим собой: