Тринадцатая королева

Леонелла глубоко вздохнула. Сердце всё ещё колотилось от ощущения, что Матео хотел её коснуться. Она вдруг почувствовала непреодолимую тягу дотронуться до него, потому в этой непроглядной темноте, подсвеченный лишь фонарем, что он держал в другой руке, он казался ей нереальным, словно призрак. И она, шалея от собственной глупости, перехватила сбрую Палы именно там, где была его рука. Коснувшись его мимолетно.

— Как ты думаешь, он любил хоть кого-то из всех этих женщин?

Матео почувствовал её касание. Она точно это знала, потому что он слегка вздрогнул, судорожно и резко вдохнул и с трудом протолкнул слюну в горло, прежде чем ответить. Впрочем, голос его совсем не дрожал и был предельно спокоен:

— Я думаю, что да. Свою первую жену, Аэллину Светлую. И даже меня воспитывал, потому что так хотела она. А после нее он не женился потом несколько лет. Вы чем-то с ней даже похожи…

— Значит, ты думаешь, у меня есть шанс?

Матео дышал глубоко и часто. Его рука на сбруе Палы была всё ещё в непосредственной близости от руки королевы, и он, прикрыв глаза, немного сдвинулся так, чтобы слегка накрыть её пальцы. Лео руку не отдёрнула.

— Я думаю, что вам надо быть предельно осторожной, — менестрель снова слегка качнулся к ней, и Лео показалось — он так близко, что если бы она сдвинулась ещё немного, то смогла бы почувствовать его дыхание. — Это пока всё, что я могу вам сказать.

Леонелла неожиданно для себя задышала чаще и почувствовала, словно в животе скрутился мягкий теплый клубок. Они так долго стояли тут, в темноте, рядом с замком, со стороны черного входа, и Лео поймала себя на мысли, что не хочет уходить. Так и стояла бы тут, чуть подсвеченная тусклым светом свечи из фонаря, под стрекот ночных птиц, рядом с этим человеком, которому она доверяла почему-то безоговорочно. Голос которого завораживал её, окутывал и ласкал слух, а мимолетные касания пальцев на сбруе её лошади волновали не на шутку. И она явно тянула время, чтобы побыть в этой волшебной атмосфере ещё немного.

— Можно задать тебе вопрос? — непослушными губами прошептала она, опустив голову, однако Матео её услышал.

— Все, что угодно моей королеве, — так же тихо ответил он ей в макушку, потому что стоял уже так близко, что она почувствовала, как его дыхание шевелит её волосы.

— Почему ты так ненавидел меня сначала? И почему перестал?

Лео так и не подняла глаза на него, потому что очень сильно смущалась. Королева не должна задавать шуту такие вопросы, а он не должен отвечать. Матео медлил, и она слышала только его шумное сбивчивое дыхание. У Лео было чёткое ощущение, что если она сейчас поднимет голову и посмотрит ему в глаза, то что-то случится. Нечто, невообразимо прекрасное, но вместе с тем невозможно пугающее.

— Я никогда не испытывал к вам ненависти, Ваше Величество, — в голосе Матео было такое напряжение, он так тщательно подбирал слова, что у Лео вспыхнули уши. — Я всего лишь хотел уберечь вас от печальной участи быть во власти короля Абрэмо Верховного. Но не уберег.

Лео всё же посмотрела на него, часто-часто моргая в удивлении. Матео пытался её оттолкнуть от короля не потому, что был в него влюблен сам, а потому что… не хотел, чтобы Лео стала его женой?

— Ты не хочешь, чтобы у короля появился наследник? — недоумённо спросила она, ощущая себя такой маленькой рядом с этим высоким менестрелем.

— Я не хочу, чтобы рядом с ним умирали женщины, — глядя прямо ей в глаза, проговорил Матео. — Он, как ядовитый плющ, словно высасывает из них жизнь и забывает, наигравшись. Многие принцессы были высокомерными и чванливыми, пользовались своей властью, разносили сплетни и интриги от скуки, а потом с удовольствием наблюдали за показательными казнями и порками. Но были и другие девушки, похожие на вас. Тихие и кроткие, добрые и нежные. Королева Паола не заслужила смерти в башне от истощения лишь потому, что заступилась за служанку, которую спасла от участи быть избитой. Абрэмо просто посадил её под замок и велел не кормить неделю, только поить. Королева не умерла от голода, но это заточение очень подорвало её здоровье, тем более в башне она спала на голом камне и подхватила лёгочную болезнь. Она потом стала сильно кашлять и задыхаться, а вскоре умерла.

— Я слышала что-то подобное, — с замиранием сердца проговорила Леонелла. — Ты думаешь, меня это тоже ждёт?

— Я думаю, что король не сопоставляет смерти жен со своей жестокостью. Поэтому я хотел предупредить вас — не давайте ему повода…

— Я буду впредь осторожна, обещаю, — мягко ответила Лео. Она совершенно непроизвольно потянулась и погладила Матео по щеке так же, как это делала её мама Норина. Но Матео, до этого сохранявший предельное спокойствие и невозмутимость, вдруг порывисто повернул голову к ладони Лео и коснулся её губами, зажмурившись. После чего он снова упал на колени и низко опустил голову.

— Моя жизнь принадлежит вам, королева.

Лео, всеми силами стараясь не заплакать, аккуратно взяла из его рук фонарь, пока свеча не выпала на землю, и легонько дотронулась до плеча менестреля.