Тринадцатая ночь (СИ)

Она знала. Пожиратели Смерти, разбежавшиеся по своим убежищам после поражения Волдеморта, снова стали собирать армию. Некоторые из них, такие как Люциус Малфой, затеяли открытую борьбу против Ордена. Другие действовали втайне, обеспечивая информацией передовые отряды или используя свои дома в качестве тренировочных баз. Тех, кто открыто участвовал в атаках, легко подвели под Визенгамот, а вот обвинить тех, кто действовал более скрытно, оказалось непростой задачей. И хотя не обнаружилось никаких прямых доказательств того, что Нарцисса, Драко, Блейз и Пэнси сотрудничали с Пожирателями Смерти, у Ордена были все основания полагать, что другие волшебники почувствуют себя спокойнее, если Министерство возьмет их дальнейшую судьбу в свои руки.

– Даже если ты думаешь, что не нужно было бросать их в тюрьму, – продолжал Дин, – даже ты на хрен должна признать - они могли придумать что получше.

– Возможно, – начав с показной тщательностью изучать кипу бумаг, коротко ответила Гермиона, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен. – Так что насчет нового удостоверения?

– А, да, я сделаю, – вздохнул Дин.

– Спасибо. Ты можешь идти, я сама разберусь с бумагами. Увидимся завтра.

– Не буду возражать. – Он с облегчением вручил ей содержимое своего кейса и покинул офис.

Оставшись одна, Гермиона глубоко вздохнула и опустилась в кресло. Было ли это слишком мягко? Она знала, что некоторые требовали более сурового наказания для бывших союзников Волдеморта, но сама Гермиона была категорически против пыток или заключения в тюрьму. Конечно, даже самые всепрощающие волшебники считали неслыханной несправедливостью просто разрешить таким людям, как Драко Малфой вернуться в магическое сообщество, забыв обо всех их преступлениях. Решение оставили за ней и еще пятью членами Совета по Санкциям. После недель обсуждений один из них (к тому времени Гермиона уже так измучилась, что и забыла, кому принадлежала идея) предложил наложить на подсудимых заклинание забвения.

Большая часть Совета согласилась на предложение, но сразу возник вопрос, на что можно, должно и хорошо бы заменить изначальные воспоминания.

– Они люди! – горячо протестовала Гермиона. – А не какие-нибудь машины! Мы не можем просто стереть им память и переписать ее, как нам нравится!

– То есть, для твоих родителей – нормально, а для Малфоев – нет? – с усмешкой поинтересовался Рон. Гермиона метнула на него гневный взгляд. Конечно, она знала – Рон еще злился на нее из-за их недавнего разрыва, но все равно это было просто по-свински с его стороны!

– Я защищала своих родителей, – сказала Гермиона таким голосом, что все в комнате поежились от холода. – Я обратила заклятье после того, как они оказались в безопасности. Это было временно. А то, что мы собираемся сделать, – навсегда. Переписать чью-то память себе в угоду – хуже рабства. Это лишает их права выбора. Это мерзко, и я не желаю принимать в этом участия.

– Серьезно? А знаешь, что я считаю мерзким? – спросил Рон. – Ранжировать людей по чистоте их крови и быть Пожирателем Смерти.

Гермиона уже набрала воздуха в грудь, чтобы дать достойный отпор, но тут заговорил Гарри:

– В какой-то степени, убить их было бы более гуманно, чем просто «перепрограммировать».

– Ну наконец-то хоть у кого-то здесь появился здравый смысл! – сразу встрял Рон.

– Но Гермиона права, – быстро сказал Гарри. – Мы не можем так поступить. Мы выше этого. Все мы. – Он сурово посмотрел на Рона, который немного поник и, казалось, утонул в складках мантии. – Стереть их память о прошлом – это одно. Выбрать за них будущее – совсем другое.

Еще после нескольких дней обсуждений был достигнут компромисс: к «Перемещаемым» (как решено их называть) будет применено Рескрипсо, одна из форм заклятия забвения. Все воспоминания о магическом мире будут стерты. Каждый из «Перемещаемых» затем получит общее представление о мире магглов. Например, им неплохо бы знать, как водить машину, но совсем не нужно, когда они научились этому. Как выглядят лыжи и как пользоваться DVD-плеером, но не нравилось ли им кататься и от каких фильмов они были в восторге.

После наложения заклинания «Перемещаемый» впадал в глубокую кому, длящуюся несколько месяцев, что позволяло магии сработать. Далее субъект доставлялся в маггловскую больницу, где Дин встречался с персоналом, рассказывал им заготовленную историю о программе защиты свидетелей и оставлял свою «визитку», чтобы они могли связаться с ним, когда пациент очнется. «Визитка», естественно, была зачарована так, чтобы каждый прикоснувшийся к ней беспрекословно верил в историю Дина, и все вопросы о несоответствиях моментально исчезали из голов, словно следы, смытые волной прибоя.

«Перемещаемым» предоставлялось все необходимое, чтобы начать новую жизнь в мире магглов: работа, обустроенная квартира, немного денег на первое время. А остальную жизнь они могли делать, что душе угодно. Когда Рон предложил превратить их в дворников, Гермиона быстро выдвинула протест о несправедливости такого решения: ведь нельзя оскорблять дворников-магглов, определяя их работу как наказание.