Тринадцатый апостол

Клеветники, оборотни обрадовались – вот когда Маяковский признался в своей жестокости, одобрил насилие ради насилия. А так ли? Все ли мы знаем о Председателе ВЧК? Знаем ли то, что знал о нем Маяковский? А поэт знал, потому что железный Феликс «сломался» в его родной Украине. Ленин послал Дзержинского в Харьков уничтожить «кулацкую» армию Махно. Председатель ВЧК принялся исполнять приказ вождя. Подручные главчекиста успели с ходу погубить отряд махновцев, захватить нескольких в плен и привести в ставку Дзержинского. Ужо, пропишет им ижицу сам начальник. В Харьковской тюрьме ВЧК перед Дзержинским стояли несколько мужиков. Председатель ВЧК пристальным взглядом изучал махновцев.

«– Сколько имел земли? – спросил у одного из них.

– Пять десятин… А опосля раздела батько Махно дав ще пятьдесят.

– И сколько наемных рабочих… ну, батраков сколько держал?

– Тилькы семья! Батько не дозволяв наймитов держать.

– Руки покажи!

Махновец послушно показал руки. Ладони были тяжелые, мозолистые, пальцы крючковатые, потертые, отливающие железом».

Параграф второй Не умею воевать с крестьянами

«Следующий, не дожидаясь, выставил навстречу Дзержинскому свои руки. Это были такие же крестьянские клешни. Широкие, плотные, раздавшиеся от ежедневного труда». Такими же были руки других арестованных. Дзержинский со всеми говорил, руки всех смотрел, как будто сам в земле ковырялся. Потребовал к себе стенографиста.

– Записывайте! <…> “СНК, Ленину… Против армии Махно испробованы все возможные средства. Справиться не могу. Вообще не умею воевать с крестьянами и не расцениваю это как борьбу с врагами Советской власти… Всегда считал себя карающим мечом революции, но только не по отношению к трудящимся. Дзержинский”».

«В недалеком будущем Дзержинский под влиянием харьковских впечатлений откажется принимать участие в подавлении Кронштадтского восстания, Антоновского – на Тамбовщине. <…> То, что увидел и пережил председатель ВЧК в Украине, безусловно оказало влияние на “железного Феликса”. Нет, он был вовсе не железный, этот Феликс»[102].

Сестра Дзержинского Ядвига вспоминала: «Он очень любил Христа. Заветы Христа глубоко были вкоренены в его сердце».

Патриарх Тихон был приговорен к расстрелу. Дзержинский своею властью отменил этот приговор и выпустил патриарха из тюрьмы на свободу. Председатель ВЧК убедил Ленина не применять высшей меры наказания – расстрела к врагам советской власти. Христианин каялся. Заботился о беспризорниках.

Руководство партии травило Дзержинского – обнажает наши язвы.

На Пленуме ЦК и ЦКК 20 июля 1926 г. Дзержинский говорил «верхам»: «.если вы посмотрите на весь наш аппарат… на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всеми возможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома (т. е. к Ленину) и говорил: дайте мне отставку. нельзя так работать!»[103] Через несколько часов после этой речи Дзержинский умер от сильнейшего сердечного припадка. Ему было 49 лет. Маяковский об этом знал. Сразу же после внезапной смерти Дзержинского Маяковский решил:

разве не лучше,
как Феликс Эдмундович,
сердце
отдать
временам на разрыв. (7: 211)

Вот почему Маяковский призывал следовать Дзержинскому, его беспощадности и его милосердию, его правдивости и совестливости, его нетерпимости к высшим чиновникам совсистемы, включая Сталина.