Тринадцатый бог. История одного Зла

Живые листья не тронула белесая пыль. Пустыня ровно окаймляла зеленый массив, а ветер наметал барханы перед низкорослыми деревцами подлеска, ни одна веточка которых не вздрагивала, не трепетала. Перед путниками предстала завораживающая картина — застывшая во времени жизнь, непреступная, непобежденная чьим-то злым намерением, гордая в своем одиночестве, одинокая в своей силе. Гидеон вдруг вспомнил о сестре. Внутри стало больно. Кажется, болела пустота.

— Дух там, в этом лесу? — косматый посмотрел на Фирмоса.

Маг беспечно пожал плечами.

— Откуда же мне знать? Скажу одно — с духами лучше не связываться.

Гидеон тоже взглянул на чародела. Изобразил бы разочарование, если бы мог.

— В лесу не осталось животных, — ответил он, отворачиваясь. — Возможно, дух ушел, и скоро лес зачахнет. Но мы туда не пойдем.

— Это радует, — весело отозвался Фирмос. — Духи — непредсказуемы.

— Не больше, чем люди.

Гидеон провел их вдоль холмов и вывел к небольшому озеру. Блестящая гладь в обрамлении кустарников и низеньких, кривых деревьев вызвала у живых настоящий восторг. Даже косматый улыбнулся, завидев что-то более приятное глазу, нежели серая пустыня.

— Проверь воду, Фирмос, мы должны… — но не успел косматый договорить, как Ноора, закудахтав как курица, разбежался и плюхнулся в озеро. Вскинув крылья, выродок баламутил переливающуюся в лучах солнца гладь, и фыркал, окунаясь в воду с головой. Змееныш вздохнул, и Гидеон, протянув руку, опустил его на землю. Уже через миг тот серебристой стрелой разрезал маслянистую пленку поверхности озера. Улыбка сползла с лица косматого — он брезгливо поморщился.

Фирмос присел на корточки, провел ладонью над водой. Пленка лопнула, явив взглядам жаждущих кристально чистую гладь.

— Да, вода здорова, — Фирмос стряхнул с руки искорки магии и оглядел озеро. — Думаю, дух вместе с лесом сохранил и водоем.

— Уверен?

— Уверен, — маг погрузил ладони в воду. — Ох, холодная!

Лошади дергали поводья, танцуя на берегу. Живым хотелось пить.

— Нам лучше пройти дальше, — Гидеон отошел от берега. — Переночуем в сторожке на том берегу. Здесь, совсем рядом, руины селения. Лучше нам обойти их.

— Там толпа твоих соплеменников? — косматый сглотнул. О, его тоже мучила жажда.

— Нет. Просто я не люблю это место, — Гидеон отвернулся. — Это Кольмад.

Он ждал, что заговорит косматый. Вряд ли воин не знал о местечке Кольмад, где больше двух веков назад в кровопролитном сражении сошлись армии Востока и Запада. В ту пору отец Гидеона был ещё мальчишкой, но принц хорошо помнил его рассказы о той ужасной войне. Восточники разгромили морской форт, маршем прошли до самого озера, выжигая все на своем пути, а затем окружили селение Кольмад, близ которого и остались дожидаться войско Запада. Тогдашний король, дед Гидеона, считал позицию для боя слишком неудачной. Поэтому он не дошел до холмов, развернул армию обратно и, заложив крюк, начал окапываться севернее леса, среди диких полей, под надежной защитой земляной крепости. Полководцы Востока ждали-ждали и не дождались. Ещё до морозов, пожрав все запасы кольмадцев, восточники устроили резню в селении, а королю Запада, которого окрестили трусом, выслали останки так и не дождавшихся освобождения жителей. Если кому-то из обитателей селения и удалось бежать, то они сгинули в лесу, не добравшись до своих «защитников».

Позже Западу удалось отбросить противника обратно к морю (не без помощи магов и кое-какой поддержки с севера), но Кольмад так и остался позорным кровавым пятном на мантии правителей западных земель. Отец Гидеона тогда понял одно: жизнь воина ценнее жизни мирного жителя.

Жестокая, но истина.

— Ко-о-ольмад, — протянул Фирмос. — Что-то знакомое…

— Здесь войско Запада не приняло бой, — голос Нита дрогнул. — Воины Востока издевались над жителями и никого из селян не оставили в живых.

Косматый ударил лошадь в бока и поехал вдоль озера. Маг, Бык и служитель Водолея поспешили за ним. Гидеон замер на берегу. Знакомое чувство отрешенности бросило на сознание дымчатую пелену. На мгновение Гидеону показалось, что он больше не двинется с места, но его спутник в этот раз успел вовремя. Выбравшись из воды, змееныш с силой дернул его за полу тряпья.

— Уснул?

— Нет, — Гидеон медленно, со скрипом опустил голову. Ему нужно было что-то услышать, узнать, чтобы вернуть мыслям ясность. — Послушай, а ты ненавидишь меня за то, что я убил твою мать?

— Нет, — Змееныш мотнул башкой — научился, глядя на людей. — Не-е-ет. Я тебя не ненавижу. Ты меня спас. Она бы меня съела.

— Хорошо, — рассеянно ответил Гидеон и не без труда сделал шаг. — Зови Ноора, нам пора идти. И не спускай с меня глаз. Кажется, я скоро застыну, а времени у нас мало.

Ночью Гидеон не остался с людьми. Тишина забирала у него ясность ума. Быка, как всегда, первым выставили в дозор, но как только из покосившегося, обросшего мхом и дикой лозой домика раздался могучий храп, дозорный захрапел в ответ. Гидеон прошел мимо него, нарочно пнув гиганта по ноге. Тот икнул и, уронив голову на грудь, пробормотал что-то оскорбительное.

Змееныш выбрался из-под ребер на плечи.