Тринадцатый Череп

– Леди приходила ко мне во сне, – сказал он. – Твоя кровь смоет проклятие рода Артура. Камелот возродится, и архангел вернет меч… Вернет мне, последнему сыну Артура. Итак, Альфред Кропп, давай закончим то, что тысячу лет назад начали наши предки.

Журден бросился на меня. Его меч со свистом обрушился на мое темя, и я едва успел отразить удар. Черные клинки сшиблись. Зазвенел металл. Я с трудом устоял на ногах. Брызнула и полетела во тьму стальная пыль.

Журден усилил нажим. Я шагнул к нему, левой рукой перехватил кисть с мечом и рывком опустил ее вниз. Теперь мой клинок был свободен, и я всадил его в бок Журдена. Сталь натолкнулась на ребро и чиркнула по животу. Глаза Журдена расширились.

Он отступил. Я не тронулся с места. Журден стоял передо мной и тяжело дышал, его белая сорочка заблестела от крови.

– Может, хватит? – спросил я. – Мы ничего не должны нашим отцам, Журден. Они мертвы. Все рыцари умерли. Замок просто груда камней, а через тысячу лет и они сгинут. Меч не вернется. Забудь о нем.

Журден перебросил меч в левую руку и снова пошел на меня. Я увернулся и нанес удар справа. Острие моего меча распороло сорочку Журдена и на два дюйма вошло в живот.

И тут в голове раздался голос его отца: «Благородный Беннасио рассказывал тебе, как встретил смерть твой отец? Я истязал его. Я исполосовал его всего, пока он не начал умолять на коленях, чтобы я его прикончил…»

Журден открыл рот, словно желая что-то сказать, и начал, пошатываясь, отступать. Я остался на месте.

– Я не хочу тебя убивать. Я никогда никому не желал смерти. Даже твоему отцу, но у меня не было выбора. Однако сейчас он есть, как и у тебя, Журден. Ты можешь забыть обо всем. Мы оба можем все забыть.

Журден так и не проронил ни слова. Действие вышло за рамки его сценария, он представлял все иначе.

– Позволь мне тебя спасти, – шепнул я.

Журден Гармо бросился на меня в последний раз. Его правая рука беспомощно болталась, и он яростно размахивал мечом в левой. Я обошел его справа, развернулся, обхватил за шею, прижал его голову к груди и по самую рукоять всадил в него меч.

Журден застыл. Его пальцы разжались, и черный меч упал на пол. Затем единственными звуками остались наше дыхание и далекое завывание ветра.

Я вытащил клинок из его тела и отбросил в сторону. Потом осторожно опустил Журдена на пол, сел рядом и положил его голову себе на колени. Глаза Журдена были открыты, он смотрел на меня и беззвучно шевелил губами.

– Прости, – сказал я.

– Бог простит! – выдавил он.

Я подобрал меч его отца и полоснул себя по левой ладони.

– Сейчас мы выясним, кому прощать, Журден. Я знаю, что это исцелит твое тело. Но настоящая рана гораздо глубже.

Я прижал окровавленную ладонь к его боку.

– Именем архангела, князя света…

У Журдена закатились глаза. Я почувствовал, как моя кровь перетекает в его тело.

– И пусть он дарует тебе покой.

00:04:47:19

Журден был слишком слаб, и я понес его на руках вверх по драконовой глотке. Я прижимал его к себе, как ребенка, оберегая от острых зубов, и вынес в пещеру черепов, где его ждал Вош. Увидев, как мы выходим из расселины, он выхватил пистолет и прицелился мне в лицо.

– Нет, – выдохнул Журден, – убери его.

Вош опустил пистолет.

– Он будет жить, – сказал я.

Я не знал, поверил ли мне Вош, так как Журден был в крови с головы до ног. Я опустил его на пол и привалил к стене напротив черепов, а сам сел у каменного выступа, так что круг из улыбающихся черепов оказался над моей головой.

Вош посмотрел на меня. Потом на Журдена.

– Альфред преподал мне урок милосердия, – сказал Журден. – Разве это не достойно милости? – Он улыбнулся. – Он предложил мне прощение. Разве это не достойно прощения? – Он перевел взгляд на меня. Улыбка не сходила с его лица.

Вош тоже улыбался. Меня окружали одни улыбки.

Улыбка Журдена. Улыбка Воша. Улыбки черепов.

– Убери пистолет, Вош, – велел Журден. С улыбкой. – Не надо торопиться.

Вош сразу все понял. А я, увы, нет. Он в два прыжка очутился рядом. Я посмотрел на его правую руку, а надо было на левую. Именно в левой он держал двухфутовый кинжал с черным лезвием и головой дракона на рукоятке.

Вош вонзил кинжал в то же место, куда я ранил Журдена, только ребра не отклонили клинок, и он вошел прямо в грудь.

Вош. Журден. Черепа.

Все улыбаются.

00:04:34:19

В свете факелов лица то становились четкими, то снова расплывались. Выл ветер, в груди громко булькала кровь, и откуда-то издали доносились голоса.

– Он уже сдох, – сказал Куница. – Посмотри на его глаза. Он не мигает.

– Нет, он жив, – возразил Вош. – Я слышу, как он дышит.

– Эй, Кропп, – позвал Плосколицый Номер Два и ткнул меня пальцем в ребра. – Ты живой?

По их лицам прыгали тени. Они были похожи на маски из комнаты смеха или ярмарочных уродцев, которые хищно таращатся сквозь желтые стекла.

– Позови его, Альфред, – сказал Вош. – Призови архангела! Ты же его возлюбленный. Он тебя непременно спасет. И понесет на руках, дабы ты не споткнулся ногою о камень.[25]

– Он не придет, – предрек Куница. – Кропп его разозлил.