— Может, ты и хотел так сказать, но сказал обратное. Получилось, что мы с тобой — два «голубя» и пришли…
— Ну да.
— Что «да»? Ты не сечёшь самых простых вещей. И «Седого» в краску ввёл.
— Не понимаю.
— Если в гости зовёшь девушку и говоришь: «Приходи, новую двуспальную кровать смотреть», то она понимает, зачем ты её приглашаешь. И, если молодого смазливого парня зовёшь посмотреть раскладной диван, то все окружающие тоже понимают, что вы — два любовника. И ты это сообщаешь громогласно на весь магазин. А теперь и продавщице белья: «Мы купили диван, дайте нам простыней». Что может она подумать?
— Мне от всего этого ещё сильнее жить не хочется, — признался Каракозов.
— От чего «от этого»?
— От осознания собственной никчёмности.
— Да ладно, «жить не хочется». Надо на всё смотреть сквозь пальцы. Я измену имею в виду. Плюнь и разотри. Да не в прямом смысле слова. Уборщица сейчас убьёт нас с тобой. Я в смысле «забудь».
Купив постельное бельё, приятели пришли в подвал и сильно напились. До того сильно, что Миша не смог подняться из-за стола. принимать диван «клик-кляк» решено было отправить Никандра. Он же должен был разведать, окончательно ли Майя порвала с Мишей, или же рогатому мужу можно было на что-то надеяться.
Уздечкин со знанием дела исполнил роль хозяина. Грузчикам из мебельного он показал, куда ставить диван, а из данных ему для расчёта денег передал им только четвёртую часть. Грузчики стали роптать.
— Нас же четверо, — возмущались они.
— Вы бы ещё вдесятером пришли, — спокойно отвечал Никандр. — Вижу, вы всё перепутали.
— Чего мы перепутали?
— Вы, наверное, решили, что я у вас деньги прошу. Так я у вас не прошу, я вам даю. Идите и помните мою доброту.
Проводив недовольных грузчиков, Уздечкин вспомнил о втором поручении и постучался в комнату Каракозовой. Майя выглянула и для разговора предложила пройти на кухню.
Отказавшись от предложенного чая, Никандр выпил рюмку водки и, не мудрствуя лукаво, сказал:
— Послали узнать, всё у тебя с Мишей или Профессору можно на что-то рассчитывать?
Изменница заплакала. Всхлипывая, стала жаловаться на супруга:
— Хотя бы маленький перл, я же всё-таки женщина.
Много ещё разных слов говорила Каракозова. Уздечкин к ним не прислушивался, считая, что ответ получен. На прощание выпил ещё рюмку водки и ушёл.
Вернувшись в подвал, доложил то, что услышал:
— Что она? Как? — кинулся к нему протрезвевший Каракозов.
— Плохо. Плачет. Говорит: «Я ведь женщина, а Миша Профессор меня мало пёр».
Каракозов так и ахнул, подумав: «Пускаться в подобные откровения с человеком, которого видишь в первый раз?». Михаил Андреевич всмотрелся в глаза чайного цвета. Глаза не лгали. Цыган смотрел на него спокойно, во взоре преобладало сострадание.
Столь пристальное внимание к своей персоне Никандр растолковал по-своему. Решил, что от него ожидают более подробного отчёта. Подумал и добавил:
— Известное дело, женщина любит двух вещей.
— Каких? — с интересом спросил Каракозов, рассчитывая услышать мудрый совет от человека, прожившего немалую жизнь.
— Почаще, подольше. Да подлиньше, потолще, — с неподдельной искренностью поделился Уздечкин жизненной мудростью.
Василий глянул на вмиг побелевшее лицо Михаила, плеснул ему водки в стакан и закричал на Никандра:
— Молчи, дурак! Твоё мнение никому не интересно!
2
Вечером Василий зашёл к Начинкиной и стал жаловаться.
— Миша своим нытьём меня в могилу сведёт. Ходит по подвалу взад-вперед и твердит одно и то же. Больного человека слушать невозможно.
— А что он повторяет? — проявила интерес Нина.
— «Жить не хочу, хорошо бы умереть», и тут же хватает тонометр и начинает мерить себе давление. Откуда аппарат в подвале взялся, ума не приложу. Неужели от шарлатана остался?
— Серенький? Мой. Значит, у тебя его оставила, а сама обыскалась.
— Так говорю же, сидит и сиюминутно замеряет себе давление, боится внезапной смерти. Я раньше не знал, как выглядит сумасшествие, а теперь, насмотревшись на Мишу, знаю. Человека раздирают противоречивые желания. Он и жить не хочет, и умереть боится. Не может оставаться один, и рядом с собой никого не терпит. Закоренелый трезвенник, пить стал хуже алкаша. А главное, чудовищная злоба и ненависть ко всем, включая себя самого.
— Бесы мучают, — резюмировала Нина.
— Это точно. А через Профессора и всех нас достают.
Грешнов стал подробно рассказывать, как покупали они Мише новый диван, как посылали Уздечкина в качестве парламентёра.
Нина вполуха слушала и одновременно с этим занималась любимым делом, — заводила музыку, комментируя Василию то, что доносилось из динамиков. Это была её защита от неприятностей мира сего.
— Ладзарелла-озорница, — выкрикивала Начинкина смеющимся голосом, — в исполнении Альдо Конте на итальянском языке. Мужчина, пригласите девушку на танец.
Василий с неохотой оставил стол и подойдя, обнял Начинкину в тот момент, когда песня закончилась. Грешнов решил вернуться к трапезе, но «девушка» вцепилась в него маникюрными коготками и удержала кавалера подле себя.