Тринити

- Не надо им ничего давать, этим бичам! Ни одеколона, ничего! Тем более взаймы! - предупреждал народ теперь уже бывалый Фельдман, весь обклеенный лейкопластырями в области паха. - Они не вернут! Я вижу этих птиц по полету! Заберут - и ищи потом вепря в поле!

Сосчитать, сколько ссыльных проживает в бараках, было не так просто. Все они были на одно лицо, а за напитками приходили по очереди, чтобы заученно произнести одну и ту же клятву:

- С получки все фанфурики отдадим. Как штык. Это святое.

- А деньги? - напоминал Фельдман.

- Н-да, деньги... - начинали мяться поселенцы, и становилось понятно, что деньги плакали.

Август долго бродил за рекою, а однажды ночью взял и переметнулся на правый берег Выми, где работали "дикари". Зелень сразу и безмятежно отдалась на поруки осени. Деревья стали усиленно вырабатывать гормон увядания. Желтизна всевозможных тонов и оттенков беспрепятственно проникала в сознание и наводила на мысль, что, несмотря на бревенчатую рутину, жизнь хороша и цветаста.

- Я удивляюсь, парни, - говорила Татьяна, - как мы, находясь на таком строгом режиме, умудряемся быть счастливыми и самыми августейшими в этом августе?!

На юг тянулись гуси-лебеди, летовавшие на Печорской губе, и кричали, как каторжники, надрывно и тяжко. Глядя им вслед, Реша мечтательно вздохнул:

- Эх, домой бы сейчас, на материк! - помахал он птицам рукой. - У нас в Почепе такие яблоки! Одно к одному! Что ни разрез - то улитка Паскаля!

В ближайшее воскресенье было решено устроить первый за все лето выходной. Накупили в Шошках питьевого этилового спирта и отправились в лодке на противоположный берег на охоту - пострелять рябчиков. Забрели в тайгу, осмотрелись вокруг - рябчиков нет, и спешно приступили к спирту под свежие грибочки, припущенные на легком огне. Реша нашел квадратный метр с рекордным количеством грибов - на нем росло 22 гриба подосиновика!

Скоро из выпавшего в осадок Усова устроили бруствер и вместо рябчиков стали поливать дробью по фуражкам и кепкам. Среди ночи полностью оттянувшиеся бойцы под бас Мукина "Вот кто-то с горочки спустился" сползли к реке.

- А у бичей, смотрите, как будто свадьба какая-то, - сказал Рудик, обозревая из-под руки родной берег. - Все окна светятся. Что это им не спится, нашим соседям-то?

И действительно, длинное, как коровник, обиталище поселенцев все было в огнях. Они отражались в воде по всей ширине реки и немножко сбивали с толку. Потому что бичи до нынешнего дня не зажигали света. Не экономили, конечно, а просто не пользовались.

Туда через Вымь горе-охотники плыли аккуратно, по очереди, небольшими партиями, поскольку утлая лодчонка выдерживала только троих. А обратно, понукаемые алкоголем, поплыли смелее и сразу все вместе. На дно лодочки в качестве балласта бросили Татьяну и Мата, а остальные уселись сверху. Кое-как доплыли, хотя пару раз лодка черпала воду бортами.

От пристани до берега Реша по узким бонам, невзирая на состояние, прошел как по ниточке и рухнул на берег. Если бы он рухнул чуть раньше и в воду, его бы уже больше не нашли.

Именно вот такого полного расслабления, уверял Мат, требовала ситуация, иначе этой деревянной войны с бревнами было бы просто не выдержать.

Вернувшись в барак, гульнувшие "дикари" заметили, что там произведен полнейший шмон. Все деньги и вещи, которые как-то можно было употребить, исчезли. Случайно уцелели лишь подвешенные к форточке электронные часы Артамонова.

Рудик с Мукиным и чуть оклемавшимся Решей взяли ружье и направились в барак к поселенцам. Там вовсю отмечалось удачно провернутое дело - шла резня в карты на небывалые ставки. Рудик навел на бывших зэков ружье и велел им построиться в шеренгу.

- А ты что здесь делаешь, Аля-потя? - узнал Реша своего провожатого.

- Да вот, хлопцы пригласили... отметить...

- Они нас обшмонали эти твои хлопцы! - пожаловался Реша попутчику. Полный марафет навели!

- Не может быть! - Аля-потя развернулся в сторону главного угощавшего и выкрикнул вопрос: - Слышь, ты, вигоневый, вся эта разомлева на их мармулетки, что ли?! - мотнул он головой в сторону студентов. - Надо все вернуть! Нехорошо это! А то перешерстю всех до одного!

Главный угощавший не вязал лыка. Никакого ответа не последовало, но и без того было ясно, что поезд ушел и что даже при взаимном желании вернуть ничего конструктивного не получится.

Поутру угощавшего нашли немножко притопленным в отхожем месте. Он просидел в испражнениях двое суток. На третьи его вынули и в чем был бросили на кровать.

Уезжая в Шошки, Аля-потя сказал, что такие номера, как взять на испуг с помощью ствола, здесь не проходят. Если навел ружье - стреляй. Если не стреляешь, ружье заберут и грохнут тебя. Студенческую оплошность, по его словам, смазало то, что в компании оказался он, Аля-потя. В противном случае трагедии было бы не избежать. Что студенты пустые и ленивые, как вареники, было, мол, вычислено тут же. Еще немного, и ружье было бы выхвачено и использовано по назначению. Но, в принципе, лохам или, как там по-вашему, олухам всегда везет.

- Ружье было без патронов, - сказал Мукин.