Тринити

- Тем более, - сказал Аля-потя. - А вообще парни они все незлобивые и нежадные.

И поведал байку, как многие освободившиеся, получив деньги, садятся в поезд Воркута - Москва и угощают всех подряд пассажиров выпивкой. Гульба и гудеж идут не останавливаясь, насколько хватает шуршащих. Когда дензнаки выходят, остается только грамотно подлезть под статью, чтобы снова попасть сюда, домой.

- Не могут они уже на свободе, - сказал в заключение Аля-потя. - Не хотят. Сливают все запасы исключительно в карты и на водку. Некоторым удавалось продержаться двое суток. Есть даже рекорд - один гражданин-товарищ за Волгу умудрился заехать. Но до Москвы пока не продержался никто. Есть у меня такая мыслишка - дотянуться до столицы. Вот накоплю мармулеток - и попробую.

Через несколько дней за Татьяной в качестве провожатого попытался увязаться ссыльный из компании поселенцев. Получив от девушки отпор, ссыльный произнес забавный текст.

- На меня-то коситься не надо, - сказал он. - Это ваш дружан Аля-потя ограбление сам и организовал. Неужели вы не поняли? Я не к тому, что он петух какой-нибудь, а просто, чтоб все знали. Но в любом случае вот так легко вы отсюда не уедете. Вас попишут, как баранов, и поджарят прямо в бараке, или еще что-нибудь придумают. По-моему, даже день уже какой-то намечен. Типа послезавтра ночью. Потому что скука здесь страшная.

Татьяна поведала об этом заявлении отряду. В "дикарей" вселилась тревога.

- Вот сволочи! - сказал Фельдман. - Одно слово - бичи. Никакой совести! Мы им и деньги, и одеколон весь поотдавали, а они вон что!

- Надо следующую ночь заночевать в тайге, - предложил Клинцов. - Пускай пустой барак жгут.

- Лучше вытесать колы и встретить как положено - в штыки! - сказал Мукин. - Нас больше. Неужели не справимся?

- А если и впрямь подожгут барак, куда будешь прыгать? - сказал Клинцов.

- В окна. Откроем заранее те, что в тайгу. И отойдем на подготовленные позиции.

- Да мы их... как этих... - агрессивно задвигался Мат.

Меж тем следующей ночью спать легли на изготовку. Матрацы оттащили подальше от окон и выставили караул.

- А может, их упредить? Пойти сейчас и всех замочить прямо в логове, предложил Фельдман. - Зачем ждать?

- А ты готов? - спросил его Мукин.

- Я - как все.

- Сегодня как раз Варфоломеевская ночь, насколько я помню, - стал наводить страх Мукин.

- Все сходится, - приуныл Нинкин. - Нас порубят, как младенцев.

- Как бы действительно чего не вышло, - подсел к нему на корточки Пунктус.

- Варфоломеевская ночь не двадцать четвертого августа, а в ночь на двадцать четвертое, - поправил парахроника Мукина Артамонов, - то есть она была вчера.

ho"'>- Тогда, слава богу, есть надежда, - сказал Рудик.

- Да путаете вы все, - сказал Усов. - Варфоломей чудил в ночь с двадцать третьего августа на пятое сентября.

- Заткнись ты, шутник! - опустил его Реша.

Несмотря на снисходительность судьбы, внимания не притупляли и бдили как надо.

Но "дикарей" никто не тронул ни в эту ночь, ни в следующую. Непоправимое чуть не произошло на третью.

У Мата после тройной дозы некипяченого чая заработал без передыху внутренний биологический будильник. Он у Мата был настроен одновременно и на мочевой пузырь, и на желудок. Обычно в таких случаях Мат тайно пробирался на кухню, расположенную во дворе, и добивал все, что как-то можно было применить в качестве пищи. Среди этой показательной ночи Мату тоже приспичило перекусить. Никто из караульных не засек, как он выходил, а вот когда, пыхтя, возвращался обратно, заметили все. "Дикари" проснулись и схватились за колы. Мат открыл дверь и, боясь на кого-либо наступить в темноте, стал осторожно пробираться к своей лежанке. Два десятка глаз следили за ним в темноте, за каждым его движением. Все держали наизготове деревянное оружие и думали: "Как только этот бич набросится на кого-нибудь, я его тут же замочу!"

К счастью, Мат своим любимым и известным движением почесал зад. В темноте на фоне окон его узнали только по этому накатанному движению. Вздох облегчения раздался из углов.

- Ну и повезло тебе! - сказал Реша. - Один шаг в сторону - и я вбил бы тебя в пол до пупка! Замочил бы вдрись!

- Я, так сказать... в некотором роде... - завел свой типичный каскад Мат и через несколько секунд опять заснул, расслабив все свои поперечно-полосатые мышцы.

Остальные завелись и, возбужденные, до утра не сомкнули глаз.

А барак так и не сожгли. Он и сейчас стоит на берегу Выми.

Мастер доложил в низовья, что запань Пяткое окатана. "Дикари" засобирались в обратный путь.

Пока ожидали водный транспорт, успели разукрасить бойцовки, написали на них "Парма" и нарисовали солнце, встающее из-за лесистых сопок.

Скоро из леспромхоза пришла отремонтированная брандвахта. Усаживаясь в ее раскаленное нутро, в последний раз взглянули на Пяткое.

- А ведь поначалу не верилось, что мы сможем переворотить такое, сказал Рудик. - Даже я некоторое время был в сомнении.

- Да, было дело, - вставила Татьяна.