Тринити

На экзамене Гуканова достала из сумочки свой кондуит, в котором были зафиксированы все до единого лекционные проступочки подначальных. Если число отметин против фамилии переваливало за десять, то четверка по предмету становилась нереальной. Такую Гуканова установила меру. Ну, тройка так тройка - бог с ней. Хорошо бы только это. Но с тройкой по математике профессор Зингерман не допускал к теоретической механике, а если и допускал, то выше тройки у него было тоже не получить. Дальше - больше. Зачетки с тройкой по термеху Зингерман выбрасывал в окно собакам. Ставил оценку - и фьють в форточку. Он считал, что инженер, как и хирург, может знать или все или ничего. Третьего не дано, все середины приводят в первом случае к аварии, как во втором - к смерти пациента. Поэтому тройка по термеху - это полная бесполезность разговоров с деканатом о стипендии. А дальше и о дипломе. Поэтому зачетка с тройкой по тремеху становится никчемной - и дорога ей только в окно собакам. И апеллируй потом хоть ко всевышнему - в следующем семестре диета неминуема и разгрузка вагонов в товарной конторе гарантирована.

Но психоз Гукановой остался психозом, а знания, напичканные Знойко, знаниями. Против них Гуканова оказалась недееспособной. Из воды высшей математики группа вышла как никогда сухой.

Глава 12

ИСТОРИЯ_С_ФИЛОСОФИЕЙ

Будильник, как лихорадочный, затрясся на своей единственной уцелевшей ножке. Ответственный в комнате за время Артамонов, не просыпаясь, с размаху вогнал стопорную кнопку по самое некуда. Рудик, зная, что в течение получаса никто и усом не поведет, встал и включил свет. Ему ничего не оставалось, как ахнуть, - на часах было почти восемь!

- Когда ж ты выспишься, Мурат-ага?! Опять втихомолку перевел звонок на час назад! - с чувством, с толком, но без всякой расстановки высказал он Мурату, стягивая c него одеяло. - Ты бы воровал этот час у себя! А то ведь воруешь у всех нас!

Мурат открыл глаза, мастерски изобразил удивление, тщательно осмотрел циферблат и как ни в чем не бывало произнес:

- Часы пара мастэрская, ходят наугад.

- Какие сегодня занятия? - спросил Артамонов, выплывая из постели.

- Ты с завидной регулярностью задаешь этот странный вопрос уже второй год подряд, и никто еще в точности тебе ни разу не ответил. Неужели трудно сделать соответствующий вывод?! Фигура ты вполне сформировавшаяся и, я думаю, способная на необширные обобщения, - пристыдил его Гриншпон. - Где зубная паста?

- Я выбросил вчера пустой тюбик, - без задних мыслей ответил Артамонов.

- Сколько раз я тебе говорил: без моего личного осмотра не выбрасывай! - продекламировал Миша. Он был автором открытия, суть которого сводилась к тому, что из любого сколь угодно сдавленного рядовым потребителем тюбика всегда можно извлечь еще как минимум три порции пасты. Это не мелочность, а хозяйственность, уверял Гриншпон, хозяйственность, с которой начинается бережное отношение ко всему государственному имуществу. Сожители соглашались, что да, действительно, большое начинается с пустяков, но в то, что оно может зародиться из фокусов с тюбиком, им не очень верилось.

- Вы еще пять минут поболтаете, и на лекцию можно будет не торопиться, - сказал Рудик.

Все бросились в умывальную комнату и сбили с ног Мукина, доделывающего зарядку. Раньше Мукин занимался фитнесом у себя в 540-й комнате, но Фельдмана быстро вывели из себя метрономические громыхания атлета о пол вместе с гирями, и он стал подсыпать кнопки. Мукину было не с руки ежеутренне выколупывать из пяток колкий металл, и он стал холить свою фигуру снарядами на скользком кафеле умывальной комнаты.

Гриншпон, Рудик и Мурат успели прошмыгнуть в 315-ю аудиторию вовремя. Неимоверным усилием воли они заставили себя пройти перед самым носом преподавателя прогулочным шагом - ведь когда бегут, значит, опаздывают, а если идут спокойно, значит, успевают. Так, по крайней мере, считали некоторые преподаватели. В том числе и лектор по философии профессор Золотников.

Профессор не успел заговорить о гносеологических и классовых корнях идеализма, как в аудиторию ворвался опоздавший Артамонов.

- Я вас слушаю. Должно быть, вы уже придумали причину опоздания? обратился к нему Золотников. По субботам он был склонен к минору.

- Троллейбуса долго не было, - без запинки выдал Артамонов.

- Причина объективная, - понимающе закивал Золотников. Ему неоднократно приходилось дежурить в общежитии номер два, и все проживающие там давно примелькались ему. - А что, золотой мой, - посмотрел он в окно, - через спортивную площадку уже троллейбусную линию протянули?

Артамонов изготовился покраснеть, но тут на язык подвернулась неплохая отмазка:

- Я сегодня спал не в общежитии, я ночевал на... - не мог быстро придумать Артамонов и чуть не сказал: на вокзале. Если бы не подсказка с верхнего ряда, он так и не вспомнил бы, где ночевал минувшей ночью.

- На груди утеса-великана, - подсказали с галерки.

- Ну, если только... - извинительно пожал плечами Золотников.

Дверь отворилась еще раз, и в аудиторию вбежал Пунктус.

- Автобус опоздал! - выпалил он на ходу.