Тринити

Теперь на математике стояла гробовая тишина. Соколов перестал ходить на занятия. Он не мог переварить случившееся. Поговаривали, что он собирался вообще бросить учебу, но кто-то отсоветовал. Соколов потерялся в группе, стал незаметным. Люда перестала садиться рядом с ним на занятиях, а потом вышла замуж за пятикурсника с промфакультета.

Постепенно замешательство Знойко прошло. Он стал поднимать глаза, чего прежде никогда не делал. Обычно он рассматривал, насколько круглы дырки в линолеуме или равномерно ли стерт паркет.

Наконец все стали свидетелями кульминационного момента - Дмитрий Васильевич явился на занятия в сумасшедшей тройке и галантно повязанном галстуке. Он был выбрит как никогда чисто и вызывал к доске исключительно по желанию, а не по списку.

- Да, кстати, - вернулся к давнишнему разговору Кравец, - знаете, кому жена Дмитрий Василича спустила диссертации?

- Кому? - полюбопытствовал народ.

- Нашему завкафедрой математики.

- Жаль, что он у нас ничего не ведет, - хлопнул по столу кулаком Забелин, - я бы довел его до черных дней.

- А жену Дмитрий Васильевич порешит, - сказал Пунктус. - Вот увидите.

- Точно, - подтвердил вывод Нинкин, - оклемается еще немного и порешит!

- Он великодушен, - сказала Татьяна.

- Если сам не догадается, я ему подскажу, - поклялся Усов.

- Я буду говорить об этом на Совете Безопасности! - сказал Артамонов.

...Жену Знойко не тронул. Он стал нормальным человеком. О давних математических проделках группа вспоминала только тогда, когда Зоя Яковлевна Карпова, устав от вечных отсрочек, начинала предъявлять векселя. Группа 76-Т3 постоянно была должна ей в общей сложности до полумиллиона знаков перевода газетного текста. Львиная доля задолженности приходилась на Нинкина.

- Да, - говорил он, - зря мы перевоспитали Дмитрий Василича. Успеваемость по иностранному заметно упала.

- Зато теперь на него приятно посмотреть, - сказала Татьяна. - Один костюм чего стоит!

- Даже лысина стала зарастать, - хихикнул Усов.

Сессия началась без особых судорог.

- День защиты детей, - прочитал Артамонов на календаре, уходя на экзамен по математике. - Увы, пока им ничем помочь не можем.

- Разве что вечернюю пьянку прикрыть, - сказал Реша.

Профессор Гуканова была женщиной с неустойчивым отношением к жизни вообще и к студентам в частности. Характер у нее был на редкость скверноватый, отчего математика как королева наук теряла с ней все свои прелести.

Гукановой постоянно не везло. То дочь ее с третьего захода не поступала в МГУ на физфак, то случалось еще что-нибудь понепристойнее. И было непонятно - то ли из-за неудач ее характер сделался таким, то ли из-за характера ее постоянно преследовали неудачи, но, в любом случае, перед зимней сессией от нее ушел третий по счету муж.

В преподавательской деятельности Гуканова основывалась на теории больших чисел. Она не помнила в лицо ни одного студента.

Гуканова рассчитывала расправиться с противниками королевы наук беспощадно. На зачетной неделе она устроила массовый коллоквиум и, несмотря на его хороший исход, сделалась злой, как гарпия. Она посчитала, что "хоры" и "отлы", полученные на коллоквиуме, - не что иное, как случайность, результат ее недосмотра и упущений. После коллоквиума Гуканова пригрозила, что в сессию многие попляшут, особенно те, кто получил положительные оценки.

Все ждали повального отсеивания с курса, но откуда Гукановой было знать, что бесподобные сдвиги группы - дело рук Знойко. В благодарность за возвращение себя к жизни он натаскал всех желающих из 76-Т3 по тяжелым разделам математики настолько здорово, что многие сами удивлялись своим успехам. В неслыханно короткий срок Дмитрий Васильевич вдолбил в головы студентам весь курс. Ему бы работать в детском саду - он на пальцах объяснял такие сложные функции и ряды, какие Гуканова с трудом доводила до студентов графически. Не забывал он и про английский. Если выдавалась свободная минутка, он от души предлагал помощь. От нее было трудно отказаться, делалось неудобно, словно ему в обиду.