Трио неизвестности

Но как же тяжело этим правом воспользоваться.

– Я надеялся увидеть хотя бы один цеппель, – глухо произнёс дер Даген Тур. – Хотя бы в резервное время.

– Я тоже, мессер, – очень тихо ответил Дорофеев.

А Галилей промолчал.

– Значит ли это, что капитан Капурчик оказался благородным человеком? – поинтересовался Дорофеев, намекая на возможное предательство галанитов.

– Рано или поздно мы об этом узнаем, Базза, – вздохнул Помпилио. – А пока, пожалуйста, сделайте в бортовом журнале пометку, что судьба «Дэво» и «Стремительного» нам неизвестна.

– Да, мессер.

– И укажите, что я как командующий эскадрой приказал не проводить поисковую операцию, а принять меры для возвращения цеппеля «Пытливый амуш» на Пелеранию.

Потому что кто-то должен взять на себя ответственность за решение оставить два корабля и почти сто человек на чужой планете, и этим «кем-то» станет старший по должности, назначенный адмиралом дер Жи-Ноэлем командующий. И плевать, что от эскадры остался всего один вымпел – до окончания похода Помпилио остается главным.

– Да, мессер.

– Галилей, выключи машину – она мешает.

– Да, мессер. – Квадрига остановил астринг, стянул гоглы, посмотрел на капитана и Помпилио, понял, что они собираются продолжать разговор здесь, и поинтересовался: – Мне выйти?

– Нет, – отрывисто ответил дер Даген Тур, продолжая смотреть на Дорофеева. – Нужно будет проверить место посадки «Дрезе».

– Да, мессер.

– Заберём выживших, если там есть выжившие, и пойдём на север.

– К полюсу, – очень тихо сказал Квадрига.

– Да, Галилей, к полюсу, – подтвердил Помпилио. Теперь он смотрел на астролога. – Как ты хотел.

– Нас убьют, – спокойно ответил Галилей.

– А у нас есть другой выход?

– Нет, мессер, только идти к полюсу.

– Значит, мы пойдём туда, где нас убьют.

Несколько мгновений Квадрига смотрел дер Даген Туру в глаза. Смотрел с таким видом, словно старался что-то вспомнить. Или вспомнил, но не может понять, нужно ли делиться воспоминанием. Смотрел яростно, немного безумно, но эмоции его взгляда разбивались о спокойствие Помпилио. Несколько мгновений. Несколько настолько напряжённых мгновений, что в какой-то момент Дорофееву показалось, что Галилей потеряет сознание.

А затем астролог сказал:

– Нам нужен шторм.

И быстро вышел из астринга.

///

За два часа ожидания ничего не изменилось – «Амуш» не пришёл. Урийцев это обстоятельство не обрадовало, однако ирония, с которой полковник Желерд обратился к Зиновару по радио, показала, что они были готовы к подобному развитию событий:

– Репутация сыграла против вас, старший помощник Капурчик.

– Что вы имеете в виду, полковник?

– Адигены предали вас раньше, чем вы их. Думаю, вы ждали «Пытливый амуш» там, куда он не собирался идти.

– Почему вы так считаете? – хладнокровно поинтересовался Капурчик.

– Мы упустили «Амуш», – честно ответил начальник Оперативного центра. – Мы не жнаем, где он сейчас находится, и не ведём жа ним погоню. То есть лингийский цеппель пребывает в полной бежопасности и должен был явиться на встречу.

Капурчик помолчал, делая вид, что обдумывает заявление урийца, после чего пожал плечами так, словно находящийся на Фабрике Желерд мог его видеть:

– Возможно.

– И что вы об этом думаете?

– Вы всё сказали, полковник, – репутация. Галаниты ненавидят адигенов, адигены ненавидят галанитов.

– Но ведь вы вместе сражались против нас.

– И знаете… – Зиновар помолчал. – Это было историческое событие: никогда до и, полагаю, никогда после галаниты и адигены не объединятся против одного врага.

* * *

Как заставить Канцлера признать необходимость объединения с Галаной? Как подтолкнуть к союзу? Не грубо! Конечно же, не грубо! Давить нельзя ни в коем случае, но ведь можно что-то добавить, чтобы тяжелее оказалась нужная чаша весов. Но что? Как подтолкнуть? Только словом. Но что сказать?

Проанализировав состоявшуюся беседу, Сямчик пришёл к выводу, что провёл её хорошо, именно так, как было нужно, однако тот факт, что теперь всё зависело только от Канцлера, галанита не устраивал. И окончательно перестал устраивать после того, как лингийцы не явились ни в одно из условленных мест встречи: сначала «Стремительный», теперь «Пытливый амуш». Не то чтобы Сямчику хотелось видеть товарищей по Девятнадцатой Астрологической убитыми, просто неявка несколько нивелировала совершённое предательство, у Канцлера могли зародиться ненужные подозрения, а значит, требовалось сделать следующий ход. Причём как можно быстрее.

И галанит попросил об аудиенции.

– Ты хотел меня видеть?

На этот раз Канцлер встретил Сямчика намного холоднее, но галанит не мог с уверенностью сказать, чем вызвано такое отношение: тем, что информация оказалась бесполезной, или раздражением нерасторопностью подчинённых, которые упустили «Амуш» на Урии.

– Я понимаю, что вам некогда…

– Это ещё слабо скажано, – буркнул в ответ Канцлер. И кивнул на разбросанные по столу бумаги: – Я очень жанят.

– У вас проблемы, – уверенно произнёс Сямчик.