Триокала. Исторический роман

Френтан встретил его с большим радушием.

Когда Мемнон сказал самниту, что назначенный в Риме претором Сицилии Луций Лициний Лукулл подослал к восставшим своих соглядатаев, тот взволновался.

– Но можно ли верить этому сообщению? – спросил он.

– Человек, привезший его, назвал даже имя предателя, того самого акарнанца, который семь месяцев назад выдал римлянам Минуция. Его зовут Аполлоний. Теперь этот негодяй, ставший отпущенником Лукулла в награду за свое предательство, находится среди нас. Вместе с ним орудует шайка его подручных. Если не выловить римских лазутчиков, они будут продолжать свои козни и сеять смуту в наших рядах. Я уверен, что покушение на Сальвия – это их рук дело.

– Возможно… Но тогда нужно немедленно идти к Сальвию и обо всем ему рассказать.

– Ты думаешь, так уж просто будет убедить Сальвия, что нападение на него организовано не Афинионом, а римским претором? – с сомнением спросил Мемнон. – Ведь у меня нет никаких доказательств.

– Сальвий всегда хорошо относился к тебе. Он поверит твоим словам.

– Конечно, Аполлоний прибыл в Триокалу, не опасаясь, что может повстречать здесь кого-нибудь из тех, кого он предал в Кампании, – как бы рассуждая, заговорил Мемнон после короткого молчания. – Я думаю, он совершенно убежден, что все участники восстания поголовно истреблены в сражении под Казилином и никого из них не может быть в Триокале. Но кто может поручиться, что он случайно не увидит и не узнает в лицо моих друзей – Сатира, Думнорига, Багиена и Астианакса. Обо мне и говорить нечего. С моим появлением здесь он и его сообщники переполошатся.

– Еще бы! Ты будешь здесь более на виду, чем твои друзья, – заметил Френтан.

– С Аполлонием я был лично знаком. Он, конечно же, постарается убрать меня в первую очередь…

– Ты прав, клянусь Юпитером! Тебе нужно быть осторожнее и не разъезжать в одиночку, как ты к этому привык.

– Сейчас я беспокоюсь только о моих друзьях… Кстати, ты не подскажешь, как мне их найти?

– Они в моем лагере. Славные парни! Сердце радуется тому, как они дружно живут. Ты найдешь их палатку неподалеку от правых ворот, где размещены гастаты десятого манипула.

– Почему ты не сделал их командирами?

– Я не назначаю командиров. С самого начала я установил порядок, по которому воины сами выбирают себе начальников. Им лучше, чем мне, знать, кто из них наиболее силен и храбр. Я придерживаюсь того мнения, что тот, кто командует всеми, должен быть избран из числа всех, а не назначен кем бы то ни было.

– Трудно найти людей более сильных и храбрых, чем эта четверка бывших гладиаторов, – сказал Мемнон. – Если бы ты их видел на арене! Они прекрасно владеют оружием. А Сатир в войске Минуция командовал турмой всадников.

– Хорошо, я всегда буду помнить о них. Пока же включу их в состав своих конных разведчиков. Пусть эти храбрецы составят отдельную группу по особо важным поручениям, а со временем каждый из них возглавит свой отряд всадников… Ну, а сам ты? Что решил?

– Если ты не возражаешь, останусь у тебя вместе со своими друзьями. Это самые близкие мне люди, испытанные во многих опасностях. Я привязан к ним, а они – ко мне…

– Ну что ж! Прекрасно! – с довольным видом сказал Френтан.

Немного помолчав, он снова заговорил:

– Послушай, Мемнон! Недавно я стал собирать в один отряд наиболее сильных и храбрых воинов. Это будут триарии нового второго легиона, который еще предстоит собрать и обучить. Вот я и подумал, что во главе их может стоять только такой отважный и сильный человек, как ты.

– Под Капуей и Казилином мне довелось участвовать в двух больших сражениях, но я был простым воином, не командиром. Впрочем, если ты считаешь…

– О чем разговор? Решено! – хлопнув Мемнона по плечу, сказал самнит и после короткой паузы продолжил: – Тебе сегодня же надо встретиться с Сальвием. Он просто одержим в своих подозрениях против киликийца, припомнив ему даже слова, сказанные им на последнем военном совете под Лилибеем.

– Какие слова? – с любопытством спросил Мемнон.

– Ты забыл? Эти слова передал Сальвию молодой Эвгеней. Ты ведь тоже присутствовал на этом совещании, когда киликиец…

– Ах, да! – вспомнил Мемнон. – Афинион тогда сказал, что отказывается от диадемы ради общего дела, но его «звездное предсказание» остается в силе.

– Вот-вот! Эти его слова Сальвий, конечно же, принял близко к сердцу.

– Но чего же хочет Сальвий? Мыслимо ли обвинять человека и держать его под стражей только по одному подозрению?

– Он и сам сознает, что из суда над Афинионом ничего хорошего не получится…

– Соратники Афиниона негодуют. В этом я убедился, побывав в лагере Бранея, который крайне враждебно настроен против Сальвия и клянется, что не будет ему подчиняться, пока Афинион находится под стражей. Он сказал мне также, что Дамаскид, Скопад, Тевтат и Ликорт полностью его поддерживают.

Френтан вздохнул.