Триокала. Исторический роман

Области битуригов и сенонов Думнориг пересек в течение шести дней, соблюдая особую предосторожность. Жители этих мест не пользовались у кельтов хорошей репутацией. В деревнях арвернец задерживался лишь для того, чтобы купить провизию. Ночевал под открытым небом, подвергая себя и своего коня немалой опасности, так как в лесных чащах полно было хищных зверей. Еще три дня понадобилось ему, чтобы проехать к главному городу каталавнов, носившему название самого племени.

В Каталавне Думнориг провел десять дней, найдя недорогой приют в доме одинокого охотника. Арвернец долго раздумывал, как ему поступить. Белги были воинственны и свободолюбивы. Тевтонов и присоединившихся к ним кимвров они считали врагами и захватчиками, занявшими территорию, которую белги считали своей. В местности, где расположились громадными лагерями сначала тевтоны и тойгены, а затем кимвры и амброны, белги и соседние с ними племена раньше пасли свои стада. Правда, тевтонский конунг Тевтобод некоторое время пытался мирно договориться с местными вождями, указывая им на то, что сами белги когда-то пришли из-за Рена, то есть имели с германцами кровное родство. Однако страх белгов перед тевтонами, особенно после того как к ним присоединились кимвры, был велик, и вся Белгика лихорадочно готовилась к войне с незваными гостями.

Поразмыслив, Думнориг пришел к выводу, что в одиночку ему будет очень нелегко пересечь Белгику, охваченную всеобщей тревогой и подозрительностью по отношению к иноплеменникам. У него возникла мысль добраться до кимвров и тевтонов с помощью кого-нибудь из белгийских купцов, которых он заприметил на рыночной площади Каталавны. Свой выбор он остановил на Гертобриксе, который был богаче всех. Старик-охотник, в доме которого остановился Думнориг, отзывался о нем как о человеке, принадлежавшем к знатному белгскому роду. Да и сам арвернец убедился в этом, когда разузнал, что тот живет в своем собственном загородном доме, содержит гостиницу с конным двором и окружен многочисленными слугами. Думнориг решился поговорить с ним начистоту и в десятый день своего пребывания в Каталавне явился прямо к нему, передав через слугу, что хочет сообщить ему о чем-то весьма важном.

Гертобрикс согласился его принять, и узнав, с какой целью прибыл посланец восставших рабов из далекой Сицилии, пришел в изумление, похожее на негодование.

– А ты не боишься, что я могу приказать заковать тебя в цепи и отправить в Рим?

– Этим, конечно, ты окажешь большую услугу римлянам, – хладнокровно отвечал Думнориг, – но ты подумай о том, что сами римляне даже при всем желании не смогут отплатить народу белгов благодарностью. Они не отправят вам на помощь через всю Галлию свои легионы, чтобы избавить от разорительного присутствия миллиона германцев на вашей земле. Какое там! Римляне сами испытывают страх перед ними. А если между белгами и германцами вспыхнет большая война? Нужна ли она народу белгов? Ничего, кроме страшного разорения и неисчислимых бедствий, она не принесет. Но если ты поможешь мне добраться до Бойорига и Тевтобода, то тем самым будешь способствовать тому, что кимвры и тевтоны покинут Галлию. Они ведь давно грозились посчитаться с римлянами. Кто знает, может быть, мне удастся уговорить их пойти на Рим, когда они узнают, что в самой Италии к ним готовы присоединиться десятки и сотни тысяч угнетенных рабов.

Гертобрикс задумался, потом сказал:

– Лето в самом разгаре. Не слишком ли поздно послали тебя твои друзья с таким поручением? Даже если тебе удастся склонить Тевтобода и Бойорига к походу против римлян, им понадобится намало времени, чтобы собраться и хорошо подготовиться к нему. Да и сам поход займет не меньше тридцати и более дней, прежде чем кимвры и тевтоны достигнут Италии. Думаю, это произойдет не раньше, чем наступит осень, а за нею – зимняя стужа со снегопадами.

– Германцам это нипочем, – возразил Думнориг. – Они становятся только энергичнее, когда чувствуют приближение осенней прохлады. Они будут в выигрыше, если будут наступать даже суровой зимой, потому что привыкли к холоду у себя на родине. А римляне прекрасно переносят летний зной, но при первых заморозках предпочитают отсиживаться в своих зимних лагерях или за городскими стенами.

– Твои слова кажутся мне убедительными, – раздумчиво произнес Гертобрикс, – но я должен посоветоваться со своими старейшинами в Дурокорторе. Возможно, они согласятся оказать тебе содействие.

Думнориг снова возразил:

– Чем меньше людей будет знать обо мне, тем меньше будет лишних разговоров. А еще лучше, если наша сегодняшняя встреча останется тайной для всех, кроме нас двоих, тогда и у римлян не будет оснований гневаться на белгов за то, что они подбивали германцев напасть на Италию.

– Белги не испугаются гнева римлян, – с гордостью расправил плечи Гертобрикс.