Трёхочковый в сердце

Для начала, она позвала на помощь, люди ставшие свидетелями аварии, почему-то сразу заспешили по своим делам, поэтому обратить на себя внимание хоть одного, было непросто. Наконец, какой-то мужчина помог ей погрузить Ника в машину, тот потерял сознание, но продолжал кряхтеть от боли и заливаться кровью. Она даже не контролировала какую ахинею наплела прохожим о произошедшем и самой себе под нос, пытаясь успокоиться, помогало не очень. Пока они добирались до больницы, ей нужно было решить без малого тысячу дел, определиться, что говорить о чём врать, взять отгул на работе, выяснить, что произошло с Никитой за эти годы и почему он такой, если это вообще он, а не бездомный скиталец которому просто пожертвовали чужую куртку.

Следующую пару часов Надя балансировала на грани фола. Она лгала, забыв про своего парня и став невестой «мистера Лазарева», полностью скрыла произошедшее ДТП, так что полиция за ней не придёт, по крайней мере пока Никита не очнётся, на что ей оставалось только надеяться, и бояться одновременно, ведь под согласием на операцию стояла её подпись. Когда его вернули в палату, всего замотанного, с запёкшейся кровью в волосах и на лице, но живого, стало немного легче. Надя, добыв губку для обтирания, стала его умывать. Даже под плотным покровом отросших волос и бороды, угадывались его черты лица, которые она старалась забыть. Информации в интернете было немного. Судя по всему он в компании каких-то туристов попал в аварию на курорте в горах. Им удалось выжить, но какой ценой?

День клонился к закату, а Надя продолжала сидеть у его постели, размышляя о своём будущем. Вспомнит он её – вряд ли, с их последней встречи, продлившейся секунд двадцать, прошло слишком много времени. Она изменилась, в лучшую или худшую сторону непонятно, Никита, понятное дело, так же не остался прежним, скорее всего время не пощадило ни одного из них. Снова накатывала грусть, теперь уже от бессилия и безысходности. Как разбираться с такого рода проблемами, если Надя почти неделю терзается сомнениями, а тот ли ответ она дала человеку, с которым собирается провести остаток жизни. Телефон зазвонил прямо у неё в руке.

– Здравствуй, любимая! – поразительно как Андрей всегда чувствовал, когда Надя хандрила, за одно это можно было его любить.

– Привет, зай. – она подобрала ноги на стуле, уткнувшись в колени лицом, спрятавшись в шатре своих волос.

– Что случилось? У тебя всё хорошо, голос какой-то грустный? – он всегда за неё беспокоился: хорошо ли спала, поела, не испортили ли ей настроение, самочувствие и кучу другой заботливой ерунды.

– Да всё нормально. Знаешь я последнее время, что-то плохо сплю, может от этого?

– Солнце, это нормально, волнуешься из-за свадьбы, столько всего поменялось в последнее время, скоро пройдёт, а как вернусь, устроим с тобой недельник-бездельник, а? – так они называли дни когда ничего не хотелось, кроме как лежать в объятиях друг друга, поедать вредные вкусности, изредка выходя погулять на свежем воздухе.

– У меня теперь каждый день – бездельник, я взяла отпуск. А ты уехал, и мне приходится сидеть одной в четырёх стенах, так вообще свихнуться можно. – Надя пыталась обвинить его хоть в чём-то, чтобы легче было разделить тяготы придавивших её проблем.

– Любимая, ты же знаешь, это временно, сейчас быстро закончим объект, получим деньги и гульнём на нашей свадьбе, как следует! – Андрей говорил всё правильно, никогда не унывая и постоянно её поддерживая, так почему это так раздражало?

– Я знаю, просто сейчас тебя очень не хватает. – ей надо было сказать хоть что-то, что могло её утешить, пытаясь поверить в прозвучавший самообман.

– Мне приехать? – Андрей насторожился, потому что понимал, быть рядом сейчас он не сможет, но как влюблённый в Надю человек, должен был предложить ей помощь.

– Не стоит, это я так хандрю, скоро пройдёт. – а потом на неё нахлынула волна откровения, – Я говорила с Алей.

– … – в трубке повисло молчание, Андрей немного растерялся, – В смысле с Алисой? Зачем?

– Я переживала, что отвратительно с ней обошлась, хотела как-то извиниться, или хотя бы просто объясниться.

– И как, получилось? – его интонации были сдержанными и осторожными, для них обоих это была щепетильная тема.

– Скажи, я всё таки увела тебя у неё, предав лучшую подругу? – Надя срывалась, всхлипывая и рыдая, ей хотелось чтобы её раздавили, обвинили во всех возможных грехах, растоптали. Она сломалась, перегорела изнутри.

– Конечно увела! – Андрей слегка истерично рассмеялся в трубку, вроде и шутка, но и полуправда тоже, – Чего ты раскисла, солнце, ну сама подумай, это же хорошо!

– И чем же? – всхлипывая Надя продолжала надрывно сотрясаться в трубку телефона.