Трёхочковый в сердце

Больше ему не смаковать выдержку «Глена Маккененна», или разводить джин с тоником, для аперитива. На Руси душу всегда лечили водкой и лучше всего палённой, в таком сочетании ты всегда знал, почему так погано поутру.

– Ты слишком много пьёшь. – Кира не осуждала, но предостерегала, не зная насколько опоздала.

– Будь вы хоть трижды подружками с моей мамой, ты не она и тем более не жена мне, что бы тыкать меня в очевидные вещи. Я и притащился сюда, только для того, чтобы напиться, после, как следует.

– Нет, не жена, но могла бы ею стать? – резко схватив Ника, она перегородила ему путь, заглядывая в глаза.

– Боже упаси, меня от этой участи! Методы у него, конечно, нестандартные, но не мне учить Господа нашего, как забивать гвозди ядерной боеголовкой. – он пытался иронично улыбнуться, но не получалось, даже в нём оставались живые струны, до которых она смогла докопаться, – Послушай, Кира, зачем тебе всё это, я не нужен был тебе тогда, а сейчас моя компания и того хуже. Или тебе напомнить с какими воплями ты сбежала от меня?

– Ты сам меня бросил! – её лицо преобразилось, губы сжались в узкую полоску, издавая змеиное шипение, о выточенные скулы можно было порезаться, а глаза наливались яростью.

– Словесная эквилибристика, разве у меня был выбор?

– Мы могли бы постараться всё вернуть, дать нам шанс! – она не обращала внимания, что уже кричала на весь магазин, редкие покупатели обходили их стороной. Это было, пожалуй, самое странное зрелище, потому что со стороны их разборки походили на ссору графини и конюха.

– Кира, пойми, ты говоришь фразами из популярных мыльных сериалов. В жизни так не бывает. Нельзя построить счастье на руинах собственных отношений, как нет второго шанса там, где и первый-то был лишним.

– Как по мне так это ты сейчас говоришь давно заезженными фразами. – Она продолжала злиться, потому, как не знала способов вернуть разговор в нужное ей русло.

– Я черпаю свою мудрость в интернете, а там любая мало-мальски здравая мысль, умирает, не успев донести всей сути. Мой архаичный французский, приносит вам свои извинения. – Ник попытался изобразить реверанс руками, но бросил эту затею на подходе к расчётным кассам.

Каждому было, что сказать, но взяв тайм-аут, приходилось лишь кидать гневные взгляды, на сторону оппонента. Упаковав не хитрый скарб, они вышли из магазина. Мороз снова ударил в лицо, может и к лучшему, остужая горячие головы.

– Я спрошу ещё раз – зачем ты пришла? – Кира молчала, как Ник не мог признать перед собой очевидную правду о своём алкоголизме и зависимости, скверном отталкивающем характере, причинах сжигающей его ненависти, так и ей не хватало смелости сообщить об истинных намерениях своего появления, – Пойми, нам не стать прежними, больше нет, слишком многое мы потеряли, каждый из нас.

– Я потеряла больше, ты хотя бы жив!

– Как скажешь. – Ник лишь смотрел вперёд и вдаль, где за перекрёстком, виднелся спасительный уют его подгулявшего, видавшего лучшие деньки подъезда.

– Ты все ещё мне не веришь. – её кулаки сжались в бессильной злобе.

– Это не имеет значения, больше никакого… – Ник посмотрел на Киру, ожидая пощёчины, которую давно заслужил.

– Имеет, и всегда имело! Я выхожу замуж! – она вытряхнула это со всей злобой и накопившейся обидой, ненавистью и любовью, пепел прежних обид, требовавший отмщения.

– Поздравляю, наверное. – он почти не удивился, с начала разговора её метания наталкивали его на подобные мысли, – Но ты так и не ответила на мой вопрос.

– Точнее, мне сделали предложение, я согласилась, но мы пока не афишировали, он действительно хороший. – продолжая говорить, Кира пустилась в сбивчивые, ничего не значащие описания, пыталась убедить себя в правильности собственного решения. Ник не слушал, в голове роились гаденькие мысли, озвучивать, которые он хотел, но не был готов.

– Ты опять проигнорировала мой вопрос. Чего ты от меня хочешь, разрешения, благословения? Так это к отцу и матери, они живы здоровы, и будут только счастливы. Или ты ждешь моего прощения? Сама знаешь, виноваты оба, мне не в чем тебя винить. Упрекнуть – да, но отношения вообще штука дерьмовая, из них редко выбираешься не испачкавшись. А может ты настолько обезумела в своей предсвадебной лихорадке, что решила отыграть всё назад, рисуя для нас счастливый конец? Чего молчишь, ну?! – Ник взглянул на Киру, которая не моргала, лишь сложив ручки на коленях, примерной ученицей или собачонкой, смотрела на него. Она не произнесла ни слова, но её глаза полные благоговейной надежды, на волнах голубого сияния, словно транслировали в его голову правильный ответ, – Твою мать! Женщина, ты обезумела? Ты понимаешь, что там, в твоём зашоренном розовыми очками мирке, тебя ждет реальный человек, с реальными чувствами, перед которым у тебя, теперь, есть реальные обязательства. А ты припёрлась сюда, ожидая чего?! Посмотри на меня, я больше не принц на белом коне, даже оседлать того не смогу. Ты ничего мне не обещала, ничего не должна! Ответь уже хоть что-нибудь!