Трёхочковый в сердце

– Прошло почти три года, как мы разошлись в той палате. Я не железная, я честно пыталась всё забыть и жить дальше, но это преследует меня постоянно. Я думаю о тебе, о нас, мы могли бы все исправить, вместе, просто забыть, или забыться друг в друге. – она комкала, перебирая собственные перчатки, складывала их, раскатывала и трепала, но не поднимала больше глаз на Ника.

– Ты не смогла успокоиться и забыть всё это вдали от меня, думаешь, что у тебя получится, имея живое напоминание под боком? А твой жених, как его там? – он знал ответ, потому что постоянно истязал себя просматривая километровые ленты их фотографий с различных курортов и совместного времяпрепровождения в социальных сетях.

– Артур.

– Это полный финиш! – Ник, сказал совсем не это, но если описывать вкратце и не матерясь, то он вообще смолчал, – Что ты сделаешь, если я не поверю в твои извинения, не приму тебя обратно, не из праздного самобичевания, а просто, потому что мыслю сейчас, после многомесячного запоя, трезвее тебя. Что ты сделаешь тогда?

Ника колотило изнутри, он догадывался об истинной причине, а тут ещё и Кира нервы треплет, как свои перчатки, а ведь уже давно мог опрокинуть стаканчик, запивая таблетки и спать, абстрагировавшись от всех людских горестей.

– Наверное, вернусь к Артуру, разве у меня есть выбор? – она ждала от него какого-то решения или совета.

– Ты можешь не быть дворняжной шлюхой, пристраиваясь там, где свободно, если прогнали оттуда, где теплее. – Ник был абсолютно уверен, что как раз не являлся тем самым уютным вариантом в этой истории, но объяснить это Кире он никак не успел бы. Короткое рассекающее движение, и холодная пощёчина, горячечным отпечатком миниатюрной ладошки, заиграла на его лице, – Пошла вон!

Ник не обиделся, на таком морозе ему даже больно не было. Это должно было случится, он не подбирал выражения, не щадил чувств, говорил как есть, даже если, глубоко внутри, был с чем-то не согласен. Провоцировал Киру, чтобы та, убедившись в его чудовищности, наконец, сбежала и никогда не возвращалась. У него почти получилось, с другой моралью, но исход, один и тот же.

Он провожал её взглядом, вздрагивающие плечи, испорченный макияж, растерзанные аксессуары, и парфюм, перемешавшийся с ароматами дешёвых чебуреков и заготовленных салатов, незримым шлейфом следующий за ней до первого, остановившегося, такси, или собственной припаркованной машины. Нику стало даже слегка любопытно, если бы он пошёл у неё на поводу, узнал бы он сегодня, какого цвета она подобрала комплект нижнего белья, и каково бы это было, заняться с ней сексом после такого длительного разрыва. Хотя, скорее всего, они потратили бы весь день и всю ночь, сбривая его заросли на голове, лице и прочих местах. Больше он не тянул со временем, ушедшим на досужие рассуждения. Ломота пронизывала всё тело от головы до ног, справляясь с приносимым дискомфортом, лучше зимней стужи, невыносимым покалыванием отзывались конечности. Действие обезболивающих таблеток, пролонгированное постоянными попойками, закончилось, Надо было спешить к дому. Ник мчался изо-всех сил, теперь уже он не замечал прохожих, прорываясь к заветной цели. Тут-то его и подловил перекрёсток.

Любой автомобилист знает, что зимой в гололедицу, лучше всего притормозить заранее, выполнить манёвр, аккуратно без резких движений, и продолжить свой путь. Но что делать, если каждые пять секунд у тебя разрывается телефон, другие, менее добропорядочные водители, заставив машинами всю обочину, перекрыли обзор пешеходного перехода, а тут ещё жёлтый моргает, так и манит, зовя за собой. Ты только чуть-чуть подтапливаешь добавляя газку, плавно вжимая педаль в пол, очередная подружка рассказывает архиважные сплетни по телефону. И вдруг, откуда не возьмись, перед капотом твоей машины материализуется человек, даже не пешеход, скорее фантом, мерещащийся, из-за постоянных недосыпаний. Звучит визг тормозов, запах стёртой резины на асфальте, и небольшой занос, этакий последний шанс, достаточный, чтобы не снести переходящего дорогу бедолагу на всех порах, разворачивая корпус автомобиля и принимая, глухим ударом, срикошетившее тело, пострадавшего.