Трёхочковый в сердце

– Тебя невозможно приручить, проще переписать историю. – Ник имел ввиду возможность перекроить крылатую фразу на новый лад, но в такой вариации было больше пафоса, так характерного для женских романов.

– Ты не исправим, иди уже скорее сюда.

– Я прощён? – Он снова начинал дурачиться, задавая вопрос для проформы, прекрасно зная ответ.

– Если ты меня сейчас не поцелуешь, то нет!

– А теперь ты заговорила репликами из мыльных опер.

Они дружно рассмеялись, забыв обо всём вокруг. Правду говорят, что мир двоих не понять миллиардам. Ник целовал Киру, снова и снова, не понимая, что изменилось спустя десятки тысяч поцелуев до этого. С ней всё опять стало в новинку, другая палитра ощущений, даже вкус губ, теперь был иной, и он никогда бы не смог подумать, что не высказанные три заветных слова, но наконец осознанные внутри самого себя, могут окрасить привычные действия новыми эмоциями. Ник не хотел задаваться вопросами о других возможных аспектах повлиявших и изменивших, что-то внутри них самих. Он просто закрыл глаза, наслаждаясь скоротечным настоящим, спустя мгновение бесследно превращающемся в минувшее прошлое.

ГЛАВА 6. СЕЙЧАС.

«ОТНОШЕНИЯ В ДОЛГ»

« Когда ты ночью не смыкаешь веки.

В семи потах, ворочаясь без сна,

И кажутся все по колено реки,

В груди, вдруг, просыпается весна.

Разводишь сопли, бродишь, как зануда,

Термометру не доверяя вновь.

Всё это лишь банальная простуда,

А ты, ошибочно, поверил, что любовь. »

Когда лёжа в больничной палате, забываясь нелёгким сном, Ник приходил к выводу, что Надя вызывает в нём некое подобие симпатии, он ошибался сильнее, чем Торин Дубощит недооценивший Бильбо Беггинса. Она была сущим проклятием, упавшим на его голову.

Первое время всё было относительно. На следующий день после операции, Ник позвонил родителям, вкратце описав суть происшествия. Те, естественно, примчались спустя пол часа, как он не пытался их отговорить. Откладываемое знакомство с Надей состоялось в тот же момент, крахом пепла всех ожиданий, сыплющимся на его голову. Мама хотя бы пыталась сдерживаться. Отец, чуть ли не пИсал щенячьим восторгом, впечатлённый Надиной компетенцией, внимательностью и «внутренним обаянием», что в мужском словаре означало отличную грудь и упругую попку. Не смотря на абсурдность происходящего, родители сошлись во мнении, что это лучшая из возможных сиделок для их сына, не только в штате местной больнице, но и во всём регионе, даже не подозревая в какую аферу были втянуты. Они обменялись телефонными контактами, на случай если «Наденьке», что-то понадобится для осуществления ухода за Никитой, или просто поддержки коммуникации, и счастливые, чуть ли не вприпрыжку удалились. Так и не поняв, что именно их воодушевило, уж не новость ли, что с такими темпами к тридцати годам от него останутся «рожки» да и то если не отвалятся раньше, Ник перестал забивать себе голову подобными рассуждениями.

Надя отправилась следом домой, отоспаться, отъесться, что там ещё девушки делают, когда остаются одни – отмокают в ванной? Её и так переполняли эмоции от неожиданного успеха, ещё немного и Ник мог бы лицезреть одну из вариаций победного танца в стиле «выкуси, я же тебе говорила». Но пронесло, он остался в тишине, наедине с обезболивающими препаратами, которые кололи чаще, если состроить страдающую гримасу. Ник не собирался здесь задерживаться, ведь дома он так же мог бы валяться накаченный таблетками, только в уюте собственной квартиры с интернетом и кабельным.

Следующие два дня его постоянно навещала Надя, просиживая с ним не меньше трёх часов. Нику стоило бы озаботиться тревожным колокольчиком, предвестником грядущих перемен, но он так уставал пялиться в стенку или окно за целый день, что был даже рад хоть какому-то общению. Удивительно, но даже родители не задерживались с ним дольше, окончательно доверив уход за больным «квалифицированному специалисту». Ника тошнило от такой театральщины, на которую он собственноручно подписался. После выписки, когда Надя заботливо доставила его домой, ему стал очевиден скрывающийся доселе подвох. Квартира была не та. Точнее адрес и месторасположение совпадали, но в ней больше не царил антураж уютного наркопритона, который Ник всеми силами создавал последние два с половиной года.