Трёхочковый в сердце

– А когда-нибудь поговорим? – она будто с надеждой смотрела на него, на ум сразу приходил рыжий кот из «Шрэка», он смотрит слишком много мультфильмов, для взрослого алкоголика.

– Когда-нибудь потом, не сейчас.

– Договорились! – Надя радостно подпрыгнув пошла с ним на ровне, – По специальности я архитектор, в самой общей формулировке, но меня всегда завораживала реставрация старых зданий, или памятников архитектуры. Так что, параллельно, я изучала ещё одну специализацию. Мне больше нравиться когда меня называют музой.

– Чего ты сказала? – Ник надеялся, что ему послышалось, в противном случае это выглядело полнейшим бредом.

– Я муза, чего смешного? – она обиженно надула щёки.

– Богиня искусств, прославляющих героев, таких как Геркулесс, аха-ха-ха. – Ник смеялся громко и заразительно, так легко это у него не получалось уже давно, – прости, это из старого мультфильма, я его в детстве очень любил, знал почти все реплики наизусть, просто когда ты сказала, у меня ассоциативный ряд сработал.

– Точно, я его помню, там ещё чёртики смешные были, и конь с крыльями!

– Его зовут Пегас! – Он продолжал пародировать реплики из мультфильма, забавляясь пуще прежнего, – а что входит в обязанности музы? Игра на арфе, быть может томное позирование кисти художника?

– Чего ты издеваешься? Я же нормально объясняла, просто ты не правильно понял. Я консультирующий реставратор-проектировщик. Просто люди с которыми я работаю, иногда называют меня музой.

– Какие-нибудь пузанчики бюрократы, начальствующие над тобой?

– Ничего они не пузанчики, нормальные мужчины, вполне себе, немногим старше тебя даже, хотя из-за твоей бороды сложно судить. – когда Наде становилось неловко, она всегда переводила разговор на внешность Ника, грозясь подстричь его, или вообще обрить, пока тот будет спать.

– Успокойся, они просто хотят тебя. Ни один мужик не будет так к тебе обращаться, если не хочет видеть без одежды.

– Ты немножко извращенец, ты в курсе?

– Мы все такие, абсолютно все особи мужского пола, просто мне нет смысла притворяться.

– То есть ты бы не захотел увидеть меня без одежды, я настолько страшная по-твоему? – Надина интонация переплетала в себе и укор, и любопытство, и долю женского кокетства, которое присуще всем особям уже женского пола.

– Мы не об этом сейчас говорим, я просто пытался тебе показать, насколько глупо это выглядит со стороны, если ты настоящий профессионал не позволяй относиться к собственной работе как к дешёвой инсинуации. – Ник сам винил себя, что завёл эту тему, ему меньше всего хотелось чтобы это выглядело подобием флирта.

– Сделаю вид, что не поняла того, как ты сделал вид, пропустив мой вопрос мимо ушей. Настоящий джентльмен никогда не скомпрометирует даму. – ей очень хотелось демонстративно фыркнуть, или вскинуть голову в горделивом жесте, но единственный зритель смотрел только перед собой, так что не срослось.

– К вашим услугам, прошу продолжай.

– Обычно мне звонят…

– Надеюсь не постоянные клиенты, потому что распутничать в нашей стране незаконно. – Ник произвёл ответное туше, сразу же ретировавшись, – Прости не удержался, плохая шутка.

– Раз уж ты извинился, – словно делая одолжение она продолжила, – в общем, звонят, или сбрасывают на почту проекты: здания, комнаты, помещения, редко предметы искусства музейных инсталляций, подлежащие восстановлению или сносу. Мне ставят условия по которым я должна реконструировать это здание так, чтобы дешевле было его реставрировать под современные нужды, чем выбивать разрешения под снос, и возводить новое, если городской совет вообще одобрит демонтаж исторического объекта. Поэтому меня и называют музой, я возрождаю потерявшие былой лоск и значимость дома, вселяя в них новые цели и жильцов.

– И много таких объектов осталось? Сейчас же застройки идут бешеными темпами, всем только стеклянные многоэтажки подавай.

– После великой отечественной, по настоящему старых зданий нет, либо они уже превращены в музеи. Но и в крошащихся «сталинках» и «хрущёвках» по-прежнему живут люди, а ближе к центру города таких всё ещё не мало. Никто не хочет заморачиваться переселением жильцов, поэтому для меня работы хватает. – Надя с некоторой гордостью смотрела на него.

– Меня ты тоже воспринимаешь как реконструкционный проект? – Ник не был обижен, просто сейчас он стал лучше понимать её. Надя действительно любила свою работу, просто он был немного другим вариантом проявления той.

Возникло молчание. Он не торопил, понимая, что Надя попросту могла никогда и не задумываться об истинных мотивах своего поведения. То что на первый взгляд казалось проявлением бескорыстной заботы, на самом деле скрывало обычный азарт. Так баскетболисты соревнуются в бросках, школьники в выразительной декламации стихотворений, а близнецы в уплетании манной каши на скорость. Каждый из них знает что это не обязательно, просто им нравится сам процесс.