Трёхочковый в сердце

– Прости, я боялась, что в здравом уме, ты не позволишь, а так начало положено и деваться тебе некуда, придётся заканчивать. – с самодовольным видом она крутила у него перед носом злополучную машинку для стрижки, – Ты не злишься?

– Нет, просто отвык видеть себя таким. – эмоции угасали, ввергая его в привычное состояние апатии, правда от очередной шпильки это Ника, всё равно не удержало, – я немного разочарован, что ты не оставила мне дартаньянскую бородку, или гитлеровские усики.

– Я могу ещё всё приклеить обратно. Если позволишь, я закончу.

Ник устроился так, чтобы Наде было удобнее и лучше видно, запрокинув голову на одну из диванных подушек. Это были странные ощущения. Она сосредоточенно водила машинкой, высунув кончик языка, убирая завитки волос, и была похожа на безумного цирюльника. Ник лежал спокойно, стараясь не дёргаться, хотя пару раз порезать его, ей всё таки удалось. Надя почти нежно смахнула прилипшие остатки состриженной бороды.

– Теперь иди умойся, я пока приберусь вокруг.

Он послушно двинулся в сторону ванной. Умывшись и заодно почистив зубы, Ник вытирался полотенцем, глядя на себя в зеркале. Было слишком непривычно, на голове ещё оставалась львиная грива волос, и сейчас он сильно смахивал на распустившийся одуванчик, с которого равномерно сдули только половину семян – парашютов.

– Не сочти за комплимент, но ты даже симпатичный. – Надя встретила его на выходе из ванной, окинув оценивающим взглядом, – ещё бы нормально тебя подстричь, приодеть и был бы завидный жених.

– Интересно, и кто бы пошёл за такого свататься?

– Не прибедняйся. Одной из причин, по которой я решила тебя подстричь, это возможность улучшить твой внешний вид. Как говорится – ты тот, кем сам себя видишь. Заросший алкоголик никому не нравится, даже самому себе, но сейчас, пара штрихов и ты будешь другим человеком. Может быть не тем, кем раньше, но, опять же, может быть оно и не надо?

– Если после этого ты оставишь меня в покое, делай что считаешь нужным. – Ник не устал, и не был безразличен, ему, в какой-то степени, просто было жалко напрасно выкинутых Надиных трудов и потраченного времени. Ведь он знал, что модная стрижка и хороший парфюм тут не помогут.

Через пару минут они собрались, нарушая стандартное расписание и двинулись в парикмахерскую. Воодушевлённая Надя всё крутилась вокруг него, расписывая как ему самому понравится его новый образ. Хорошо ещё, что в будний день в салоне никого не было, Нику не хотелось чтобы на них снова пялились. Учтя все пожелания, услужливый стилист взялась за работу. Спустя каких-то полчаса в отражении большого зеркала на него смотрел совершенно незнакомый человек. Наверное Ник когда-то, действительно, был таким, но сейчас это навевало скорее болезненные воспоминания, от которых он пытался убежать.

Наде не удалось вытянуть из него ни полслова. Они спешно вернулись домой, а Ник закрылся в собственной спальне, стараясь избегать её расспросов, пока она не сдалась, отправившись домой. Надеяться, что Надя опустит руки было глупо. Она заявилась следующим утром, практически выломив импровизированно забаррикадированную дверь спальни, и стояла над ним до тех пор, пока Ник не соизволил пойти и гладко выбриться. Теперь каждый день начинался с неизменного ритуала. Установленное расписание перетерпело косметические изменения. Но Надя не отступала. По её наставлению, Ник должен был следить за собственной внешностью. Раз в три дня гладко выбриваться, раз в два – менять одежду, одевая чистые и заботливо подготовленные ею из его гардероба, вещи. Происходящее, всё больше стало походить на семейную жизнь. Понимая это, Ник так же прекрасно осознавал, что в конце концов кому-то будет больно, когда весь этот спектакль закончится, и практически без вариантов, тем самым пострадавшим будет он.

Время шло, рука заживала согласно графику, поэтому после обеда они начали ездить к реабилитологу, восстанавливать подвижность. Глупая трата времени, но рыжего монстра было не перебороть. Каждый раз когда Ник пытался донести до неё свою позицию или хотя бы высказать доводы в свою пользу, он врезался в непоколебимую стену из огненного кирпича, которая всегда знала лучше, была абсолютно уверена и вообще не его дело.

– Я не говорю, что прав, потому что доказывать это тебе бессмысленно, но предположи, хотя бы на секунду, что мне делать, когда это всё закончится? – в один из очередных дней Ник, всё же начал откладываемый разговор издалека.

– Я оставлю тебе строгие указания, и буду проверять придерживаешься ли ты их. – она снова игнорировала суть вопроса, избегая прямого ответа.

– Надь, я не спрашиваю, в какой последовательности, я уже прекрасно всё выучил. Мне нужно знать, как я буду делать всё это самостоятельно, если ты мне даже расчёску в руки не доверяешь. – Ник не стал гнуть свою линию, пробуя пойти в обход.