Трип. Истории про дауншифтинг, рассказанные реверсом

Ты был на тайско-лаосской границе, ты знаешь: там нет ни чек-пойнтов, ни шлагбаумов, ничего нет. Только указатель: “идите туда”. А я не пошел, я свернул в стороночку и сижу в кафешке для местного населения. Там народ смотрит: турист трапезничает, валюту транжирит. Сразу стали предлагать свои услуги. Слово за слово, хуй апостола, я одному и говорю: так, мол, и так, май фрэнд, я без паспорта, но мне бы того. Он сразу с пониманием, мол, садись на байк. Мы – вжих – и уехали.

Он меня, конечно, по дороге спрашивает: как же ты, бел человек, дошел до жизни такой? А я ему: ну ты понимаешь, тут долгая история, туда-сюда, в общем, я в Таиланде совершенно случайно оставил свой богаж. И для пущего эффекта достаю из кармана сто долларов. Он говорит: айн момент, босс, сейчас все устроим. Не знаю, что он и как там, но к вечеру чемодан был у меня.

Утренним автобусом я свинтил во Вьентьян. Что можно делать во Вьентьяне, если ты только что нелегально пересек границу и у тебя нет паспорта? Естественно, тусить. Я провел там около месяца, а когда кончились деньги, пошел в российское консульство и без стука ворвался в кабинет консула. Я поведал ему все то, что теперь известно тебе. Он был в таком шоке от услышанного, что немедленно выписал мне ксиву и дал позвонить с условием, что после этого я немедленно исчезну. Я сделал пару звонков старым друзьям и тем же вечером улетел на родину.

Эту историю Доктор рассказывал мне много позже описываемых событий, когда мы пили дешевый коньяк в его московской квартире. С тех пор с ним произошло еще много всего. Он еще дважды попадал в азиатские тюрьмы, причем в двух разных странах. Но чтобы не портить счастливый конец, я, пожалуй, на этом закончу.

Письмо

У меня есть друг детства, с которым мы вместе сбегали с уроков. Он журналист государственной радиостанции и эксперт по экономике одной малоизвестной страны. То есть грубо говоря, это я в одном из альтернативных вариантов моей судьбы. И он прислал электронное письмо:

«Здравствуй, Тош.

Все-таки жалко, что ты далеко. Иногда так хочется просто позвонить и рассказать, как тут плохо.

Я не знаю, отчего все так сложилось. Точнее знаю, но это ничего не меняет. У меня красавица-жена, умница-дочка, двухкомнатная квартира и машина (без кредита!). Но я продолжаю ежевечерне напиваться.

Я потерял счет дням. Все остальные жизненные ориентиры пропали гораздо раньше, этот был последним. Я пью два литра алкоэнергетика и четыре литра пива в день, выкуриваю две пачки на голодный желудок, но со мной ничего не происходит. После секса с женой, мое сердце бьется в ритме драм-н-бейса, а по ночам желудок заходится дабстепом. Если честно, я не понимаю, почему организм до сих пор работает.

Не звони мне по этому поводу: ты услышишь оптимистичный голос журналиста государственной радиостанции. Что бы я тебе ни сказал, это будет враньем, потому что журналисты всегда врут.

Просто знай: здесь тебя не хватает».

Я скрутил косяк, выкурил половину и написал ответ:

«Видишь ли, друг, вчера моей регистрации на рейс Москва-Бангкок исполнилось ровно три года, а я так до сих пор и не понял, для чего все это было нужно. Точнее – для чего было нужно, как раз понял, но вот для чего было нужно то, что было нужно?

Смотри, мы все живем в Паттайе уже по несколько лет, но до сих пор ничего не знаем ни о Таиланде, ни о себе. Хотя каждый из нас думал в аэропорту, что летит узнать мир и найти себя. Лично я не преуспел ни в том, ни в другом, и то же самое могли бы сказать о себе все мои нынешние друзья и знакомые, если бы у них хватило для этого честности и смелости.

Мы живем и работаем бок о бок с тайцами, мы пьем с ними и курим траву, но мы так до сих пор и не смогли их понять. Видишь ли, можно случайно увидеть летающую тарелку, можно даже вступить в контакт с гуманоидом и раскурить с ним косяк, но это не приблизит тебя к пониманию его мышления, даже если ты выучишь пару слов на его языке, а он – на твоем, и вы будете по-панибратски обниматься на прощанье.

Тайцы для нас – гуманоиды, иные формы жизни. Сравнивать наше мышление с мышлением иных форм жизни – все равно что пытаться сопоставить, ну, например, дождь и кибернетику. Эти слова объединяет только то, что они – существительные. Хотя, как знать, быть может, у иных форм жизни вообще нет существительных. Или кибернетика у них является глаголом.

Мы возим туристов на экскурсии и рассказываем им о Таиланде, о котором сами ни черта не знаем. И дело тут не в датах и именах королей, а в сути вещей и явлений. Мы показываем туристам Таиланд, который построили специально для них – с сувенирными магазинами, трансвеститами и таблетками для похудения. И знаешь, даже многие гиды верят, что это не подделка, что так все и есть на самом деле.